Не будет и пошлого второразрядного стриптиза. Но откуда-то из эротическим драм и мечтаний давно ушедших времен вдруг появится фигура здесь, эпизод там, ускользающее видение где-то еще, и все это вместе произведет эффект, который не забудет ни один смертный. Из-за уникального характера данного аттракциона его смогут посетить лишь мужчины старше двадцати одного года, предпочтительно женатые; категорически не допускаются лица, находящиеся под воздействием алкоголя.
Само цирковое представление, увлекательнее всех и всяческих описаний, с красочными декорациями и великолепными номерами, закончится устрашающим спектаклем в главном шатре. Перед вашими глазами предстанут давно исчезнувший с лица земли город Волдеркан и храм ужасного и грозного бога Йоттла, а также церемония жертвоприношения богу Йоттлу: чтобы умилостивить это божество, выстоявшее в свое время перед самим Бел-Мардуком, первым, могущественнейшим и не ведающим пощады, свирепейшим из всех богов, ему в жертву будет принесена девственница. Одиннадцать тысяч человек примут участие в этом спектакле, облаченные в наряды древнего Волдеркана. Бог Йоттлы явит свой лик в то время, как поклоняющиеся ему запоют музыку сфер. Гром и молнии будут сопровождать церемонию, и, возможно, почувствуется легкое землетрясение. В общем, самый потрясающий спектакль из когда-либо поставленных под брезентовым шатром цирка.
«Вход на территорию цирка – 10 центов; 25 центов – в главный шатер; дети на руках бесплатно. Вход в другие шатры – 10 центов. Вход в пип-шоу – 50 центов. Шествие начнется в 11 утра. Шатры открываются в 2 часа дня. Основное представление состоится в 2.45. Вечернее представление начинается в 20.00. Приходите, приходите все. Величайшее шоу на земле».
Первым человеком, который заподозрил в объявлении что-то неладное, был корректор «Трибьюн», проверявший типографские ошибки вечером накануне выхода газеты. Все объявления для мистера Этайона были одинаковы: набор слов, подлежащих проверке на ошибки, пропуски, опечатки. Его дотошные, увеличенные астигматическими стеклами очков глаза бегали по строкам объявления, занимавшего всю страницу, замирая при виде опечатки ровно настолько, насколько требовалось его карандашу, чтобы пометить ошибку на полях корректуры, затем продолжали свой бег через группы слов, и так до самого конца. Прочтя объявление и исправив все, что требовало исправления, он отвел лист на вытянутую руку, чтобы перечитать строки, напечатанные крупным шрифтом, и удостовериться, не пропустил ли он чего-либо при первом прочтении. И вот, глядя на объявление таким образом, он обнаружил, что оно анонимно, при всем изобилии описаний чудес нигде не говорилось о том, чье это шоу, нигде ни разу не упоминался хозяин цирка.
«Странно», – отметил про себя мистер Этайон и отправился к заведующему отделом рекламы «Трибьюн» за консультацией.
– Взгляните, – обратился он к шефу, – вот целая страница брехни о каком-то цирке, и ни слова о том, чей это цирк. Это как понимать? В таком виде и печатать? Насколько я знаю, эти цирковые импресарио до черта любят, чтобы их имена были везде понатыканы.
– Посмотрим, – сказал завотделом, берясь за объявление. – Господи, вот забавно! И кто его подал?
– На квитанции фамилия Стил, – заметил редактор.
Вызвали рекламного агента Стила.
– Слушай, – обратился к нему завотделом рекламы, – в этом объявлении не указан владелец цирка.
– Ну, я не знаю, сэр, – нерешительно ответил Стил. – Маленький старик-китаец принес мне это объявление сегодня утром, расплатился наличными и сказал, что оно должно быть опубликовано в таком виде, как написано. Он сказал, что мы можем сами выбрать шрифты, но слова должны быть именно те, которые он написал.