Она пристально посмотрела на меня.
— Вы говорите, — промолвила она медленно, — что она умрет насильственной смертью?
— Да.
— От чьей же руки?
— От руки ее собственного мужа. Индианка радостно вскрикнула.
— О, — проговорила она, — разве это возможно?
— В Париже все возможно, когда я там.
— Но наконец…
— А! — сказал я. — Вы хотите узнать? Это бесполезно. Для вас довольно того, что через год маркиза будет убита и проклята своим мужем и. что через два месяца после этого вы выйдете замуж за вашего кузена, который и проведет остальное время своей жизни у ваших ног
Она молча встала и, подойдя к рабочему столу, отворила его.
— Вот вам и задаток, — заметила она, подавая мне листочек бумаги; я взглянул на него и прочел:
«Уплатить подателю сего пятьсот тысяч ливров. Моему банкиру г. Маршону в Лондоне.
Дай Натха Ван-Гоп»
Индианка понимала дело. Можно было безбоязненно начать свои услуги.
После этого она написала еще чек. Этот был написан в виде векселя.
«По предъявлении я уплачу подателю пять миллионов. Дай Натха, маркиза Ван-Гоп»
— Вы поставите число, — сказала она, — в день моей свадьбы, так как это обязательство будет действительно только с того дня.
— Сударыня, — сказал я, — я уезжаю завтра в Париж, где маркиз Ван-Гоп обыкновенно проводит зимы. Не думайте и не занимайтесь мной и будьте уверены, что я сдержу свои обещания. Если вы получите письмо из Буживаля, без подписи, в котором вас будут просить приехать, то не медлите.
Я простился с индианкой, и через два дня после этого мы были уже в открытом море.
— И… — полюбопытствовал Рокамболь, — виделись ли вы снова с Дай Натха, дядя?
— Вчера, — ответил баронет.
— Она в Париже?
— Два дня, она дожидается.
И при этих словах на губах сэра Вильямса показалась адская улыбка.
Рокамболь понял, что маркиза Ван-Гоп осуждена на смерть за пять миллионов пятьсот тысяч ливров.
Баронет пил кофе маленькими глотками, закуривая уже третью сигару.
— Дядя, — спросил Рокамболь, — можно спросить тебя еще об одном?
— Я сказал тебе все, что мог.
— Относительно маркизы: я понимаю ту ужасную драму, которую вы ей готовите. Но что это за госпожа Маласси?
— Это, — ответил баронет, — один из эпизодов этой ужасной драмы, как ты говорил. По виду госпожа Маласси не имеет ничего общего с маркизой Ван-Гоп, в сущности, — эти две дамы идут рука об руку.
— Как!? — вскрикнул Рокамболь.
— Маркиз Ван-Гоп связан с герцогом де Шато-Мальи.
— Он его банкир, кажется?
— Во-первых. Затем еще кое-почему.
— Но мадам Маласси любовница герцога.
— Я это знаю.
— Герцог женится на ней. Если ему это только дозволят сделать. И таким образом, он лишит наследства своего племянника.
— Вас, верно, интересует его племянник?
— Нет, но он заплатит пятьсот тысяч франков, если его дядя умрет от удара.
— Пятьсот тысяч франков не пять миллионов. Индианка гораздо великодушнее.
— Как смотреть на вещи. Но у меня еще много оснований, чтобы вести эти два дела одновременно.
— А! — вырвалось у Рокамболя, который был очень заинтересован делом.
— Во-первых, — продолжал сэр Вильямс, — маркиз Ван-Гоп и его жена положительно не знают, в чем заключаются требования госпожи Маласси, и знают только то, что герцог влюблен в нее и что он имеет намерение жениться на ней. Маркиза любит Маласси как свою родную сестру и считает ее самой честной женщиной и желает от всего сердца видеть вдову женой герцога.
Но маркиз имеет больше оснований.
Маркиз любит свою жену и ревнует ее тень.
Племянник герцога был представлен к нему в дом два года назад и вздумал ухаживать за маркизой, через что и сделался смертельным врагом маркиза.
Маркиз Ван-Гоп, искренний друг старого герцога, и советовал ему жениться на госпоже Маласси.