Полковник крепче вцепился в жилистое плечо мужчины, бросив попытки что-то объяснить собутыльнику. Оставалось совсем не много. Быть может, всего двадцать шагов. Или даже - пятнадцать. И не спать. Не расслабляться! Ему еще сегодня, прямо сейчас, нужно, остро необходимо было отдать распоряжения...
Разведчик уснул на пороге каюты.
Он снова сидел на коленях что-то пытающегося объяснить человека. Он знал этого человека. Знал, считал отцом и не в силах был вспомнить имя... Глубокое, бездонное голубое небо сменилось лазурным. То, в свою очередь, сменилось розовой пустотой с редкими фиолетовыми облачками. Череда миров, планет, лиц людей и инопланетников. Гримасы, оскаленные пасти, угрозы и снова доброе лицо того человека. Правда, правда, правда... Злая, жестокая, холодная, липкая правда и сочувствие в словах. Страшно, не хочется слушать и некуда идти... Слезы... Женщины. Теплые, мягкие руки сотен женщин и огромная, неизлечимая брешь в душе. Любовь, Смерть, боль и Долг... Платить по счетам!
- Платить... - сглатывая неприятную на вкус слюну, пробормотал полковник. Где я?!
Сознание отчаянным штурмом овладело телом. Лорд сел.
В отчаянно большой для космического корабля комнате горели только слабые ночные лампы. А то, что все еще находился в космосе, Ворт убедился в первую очередь, выглянув в иллюминатор. Спальная платформа не занимали и шестой части помещения.
Он попытался вспомнить, в какое время суток по корабельному времени проходила запись его "показаний". Не удалось. Ни с первого раза, ни со второго. Смертельно уставший мозг выключил внутренние часы разведчика, а связаться с командной палубой и попросту спросить, он посчитал ниже достоинства аристократа и человека.
- Свет... Гм. Свет! - неуверенно выговорил он, в душе опасаясь, что в звездолетах барбарианского флота больше не принято голосовое управление. Поэтому, был рад, когда плафоны моргнули и вспыхнули ровным белым светом.
На шикарном, даже для командующего флотом, столе мирно соседствовали пара хрустальных бокалов, фляга с остатками коньяка, наручный комм и угольно-черный мундир полковника Службы Безопасности. В кобуре притаилось идеально вычищенное и заряженное оружие. На груди красовался бриллиантовыми искрами орден.
Как ни странно, под пластиковым футляром мундира, прямо на деревянной столешнице, обнаружился меч. Ворт взял оружие в руки, до половины вытащил из ножен, любуясь отражениями ламп в строгой полированной стали и, словно застеснявшись, поспешно спрятал клинок обратно.
- Где, интересно, они раскопали это чудо?
Он так и не дождался ответа. Ему было неуютно в этом огромном зале. Казалось не правильным, что одному человеку архитекторы звездного судна выделили столько места. Особенно, после каюты три на два, которую он еще недавно делил с навигатором Флавиусом. Лорд поморщился и принялся обходить апартаменты по кругу в поисках санузла. Уже на пороге преступно большой туалетной комнаты Ворт хмыкнул и капризно вскричал:
- Знаю, подонки, что слышите! Плотный завтрак сюда, быстро! ...И пригласите адмирала Бессонова.
Уже радостно плескаясь в теплой ароматизированной воде он расслышал чьи-то шаги.
- Бессонов, ты?! - рявкнул он, стараясь перекричать шум льющейся воды.
Шаги стихли за дверью. Ни кто не отозвался.
Сменив белье, побрившись и умастившись одеколонами, он вернулся в главную залу.
Постель оказалась идеально заправленной, разбросанные по дороге к туалетной комнате грязные тряпки италийского комбинезона исчезли. Черный мундир чьи-то заботливые руки вытащили из чехла и развешали на стойке у ложа. В состав натюрморта добавился поднос с чашками и тарелками. Пахло оттуда так аппетитно, что у лорда случилось лавинообразное слюноотделение. Лишь усилием воли он убедил себя, что ни кто и не думает воровать его еду! Так что, вполне можно спокойно одеться, прежде чем сесть трапезничать.
Мундир идеально подошел. Лорд с удовлетворением отметил, что покрой не слишком изменился за те двенадцать лет, которые он провел вне Барбарина, и все так же похож на строевой парадный мундир Звездного флота Терранской Империи. Имелись даже специальные петли для холодного оружия, которого его цепкий глаз не заметил у офицеров экипажа "Штандарта".
- Уж не думаете ли вы, что я, как кретин, стану бродить по звездолету с антиквариатом на бедре?!
В привычных одеяниях Ворт почувствовал себя куда как увереннее. И сразу перестал разговаривать сам с собой. Адриану Вепову, лорду Эдри Ворту пора было снова становиться чудовищем. Великим и Ужасным полковником.
И если на смятой постели пробудился невесть что за человек, то за стол уселся уже аристократ до мозга костей.
Герметичная дверь легко скользнула в стену. Из коридора послышались какие-то неопознанные звуки, и панель вернулась в исходное состояние. Впрочем, не на долго. Гидравлика снова взялась за дело, и высокий порог перешагнул яростно пыхтящий адмирал.
- Урод! - уже изнутри заорал офицер кому-то в коридор. - Ты на долго меня запомнишь! Я тебе покажу "милорд кушает"!
- Ну, кушаю, - с полным ртом кивнул Ворт. - Чего разоряешься?
- Твари, - не унимался Бессонов. - Нелюди!
- Эксы-то? Двуногие, без перьев? Угу.
- Без перьев? - удивился адмирал и оглянулся на дверь. - С тобой все в порядке?
- В порядке, - давясь не пережеванной пищей, засмеялся лорд. - Земляшка один... давно... дал такое определение Человеку. Мол, человек - это существо двуногое, не покрытое перьями!
- Он, что дасом был? Этот, твой землянин?
- Да, нет. Человеком. Чистым гомо сапиенсом. Ладно, забудь. Садись.
Бессонов, не дожидаясь разрешения, притянул к себе флягу и бокалы.
- Достойное завершение трудного дня, - пояснил офицер, чуть коснувшись дном фужера чашки с кофе лорда и опрокидывая драгоценную жидкость вовнутрь.
- Долго я валялся в отключке? - ненавязчиво поддержал тему Ворт. - Сейчас-то уже, наверное, день?
- День? Скажи лучше - поздний вечер. Ты отрубился почти на сорок часов.
Разведчик вскинул брови, но ни чего не сказал.
- Ничего особенного не произошло, - махнул рукой адмирал. - Зарегистрировали возмущение гиперполя. Италийский флот на подходе. Большой флот. Выйдет здесь через трое стандартных суток... Карты Мусорного Пятна с "Дерзкого" в комме. Уже видел? Я думаю, нужно поощрить капитана.
- Твое дело, - пожал плечами полковник. - Исходники уничтожили?
- Конечно.
Второй раз разливал Ворт.
- Чего пришел-то?
- Как это? А ты разве не звал?
- Звал, - коварно хмыкнул лорд. - Хотел узнать новости... И еще... спросить, готов ли ты к переговорам с италийцами?
- Разговаривать с врагом - плохой тон.
- Придется.
На этот раз полковник пил маленькими глоточками.
- Объяснишь, что "Дерзкий" немного заблудился. Покажешь запись моего допроса... Дерзи, но на провокации не поддавайся. Вообще, веди себя понаглей. Пусть нас пока не воспринимают в серьез... Будем ждать, пока подтянется весь наш флот.
- Их, что? Правда будет так много, как ты говорил?
- К сожалению - да... Ты не бойся. Бой в космосе - безболезненная штука.
- Может, повторишь Фалангу?
Ворт чуть улыбнулся и поставил недопитый бокал на стол.
- Не получится. Теперь этот маневр уже достояние Истории. Ему учат в Военных Академиях...
- Расскажи мне о Фаланге?
- Фаланга... - кивнув и усевшись поудобнее, начал, было, полковник. И умолк.
Любовь, Смерть, боль и Долг... О какой Фаланге рассказать этому молодому офицеру, который был выбран матерым шпионом быть проходной пешкой в галактической игре? О вольной планете, осмелившейся бросить вызов Империи? Или о рыжеволосой девушке в штопаном мундире звездного истребителя? О хитросплетениях интриг, дезинформации и дипломатических перетасовок позволивших оккупировать малыми силами лучше вооруженную и индустриально развитую планету. Или о любви, смерти, боли и Долге? И в результате - предательстве любимого человека носящего имя родного мира.
Фаланга! Вовсе не зеленые луга и пыльные улицы провинциальных городков, растоптанные стальными гусеницами панцеров, вспоминал лорд. Не триумфальное шествие армии победителей по проспектам столицы завоеванной Фаланги, а воняющие отбросами узкие проходы фалангийского гетто на Барбарине. И светящиеся яростью и жаждой мести зеленые глаза другой Фаланги... Ее мягкие, теплые губы, упругий живот и сильные ноги, вспоминал полковник. Ее безрассудность и доверчивость. И еще! Еще свое ей обещание. То, которое так и не сумел сдержать. То, которое давал, зная, что не сможет его сдержать... "Мы будем жить долго-долго, и умрем в один миг! Да, милый?" - "Обязательно, малыш!" Любовь, Смерть, боль и Долг!
Сердце сдавило так, что "Великий и Ужасный" не мог вздохнуть.
- Фаланга была... дерзкой, - наконец, выпихнул он слова сквозь сжатые болью зубы.
- В академии говорили, Фаланга напала первой? - устав ждать, подсказал Бессонов.