I
Марта25числаслучилосьвПетербургенеобыкновенностранное
происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич, живущийнаВознесенскомпроспекте
(фамилия его утрачена, и даже на вывеске его-гдеизображенгосподинс
запыленною щекою и надписью: "Икровьотворяют"-невыставленоничего
более), цирюльник Иван Яковлевич проснулся довольнораноиуслышалзапах
горячего хлеба. Приподнявшись немного на кровати,онувидел,чтосупруга
его, довольно почтенная дама, очень любившая пить кофей,вынималаизпечи
только что испеченные хлебы.
- Сегодня я, Прасковья Осиповна, не будупитькофию,-сказалИван
Яковлевич, - а вместо того хочется мне съесть горячего хлебца с луком.
(То есть Иван Яковлевич хотел бы и того и другого, нознал,чтобыло
совершенно невозможно требовать двух вещейразом,ибоПрасковьяОсиповна
очень не любила таких прихотей.) "Пусть дурак естхлеб;мнежелучше,-
подумала про себя супруга, - останется кофию лишняя порция". И бросилаодин
хлеб на стол.
Иван Яковлевич для приличия надел сверх рубашки фрак и, усевшисьперед
столом, насыпал соль, приготовил двеголовкилуку,взялврукиножи,
сделавши значительную мину, принялся резать хлеб.Разрезавшихлебнадве
половины, он поглядел всерединуи,кудивлениюсвоему,увиделчто-то
белевшееся. Иван Яковлевичковырнулосторожноножомипощупалпальцем.
"Плотное! - сказал он сам про себя, - что бы это такое было?"
Он засунул пальцы и вытащил - нос!.