Поставив полуфабрикат арбалета вертикально, я встал ногами на плечики лука у ложи и обеими руками растянул его — настолько, насколько у меня получалось, не рискуя надорвать пупок. Володя царапнул кончиком ножа отметку, я плавно вернул тетиву на место, стараясь не тереть её об ложу, и аккуратно надпилил нацарапанную отметку. Это будет упор, за который мы будем цеплять взведённую тетиву. Состругав ножом часть древесины сразу за надпилом, я разметил наконец окончательный контур ложи и отдал Володе стёсывать лишнее. Сам тем временем занялся отверстием под ось в спусковом рычаге. Когда мы закончили, поджаривающиеся на костре кроличьи тушки уже доводили нас своим дразнящим ароматом до исступления…
Сытный обед на тощий желудок — что может быть прекраснее? Впрочем, насладиться крольчатиной без помех сеньор Васькин нам не дал, начав наше обучение языку басков. Показывая на какой-то предмет или показывая жестом какое-то действие, он сперва называл его по-русски, а затем по-баскски, после чего заставлял нас повторять по нескольку раз. И надо сказать, что наш баскский веселил его куда больше, чем нас — его русский. Бабы вскоре взбунтовались, и с этим галантный испанец ничего поделать не сумел, но на нас он оторвался по полной программе. А когда — при всём нашем понимании его правоты — на грани бунта оказались уже мы, он проявив недюжинный дипломатический талант, тут же научил нас самым грязным баскским ругательствам и весело хохотал, когда мы его же ими и облаяли. Отсмеявшись, Хренио констатировал, что хотя гибралтарские макаки гораздо смышлёнее нас, мы всё-таки не безнадёжны, и научить нас в конце концов говорить по человечески он, пожалуй, сумеет. Типа, похвалил.
Перекурив, мы с Володей вернулись к арбалету. Теперь, когда его контуры уже вырисовывались, нам не требовалось сушить мозги над последовательностью работ. Я прорезал стамеской паз под рычаг внизу ложи — с упором, не позволяющим рычагу свисать вниз — и провертел в образовавшихся «ушах» отверстие под ось, которую Володя тут же подогнал по месту. Сменяя друг друга, разметили и пробуравили в ложе отверстие под спусковой штырь, который тут же вырезали и подогнали, после чего вчерне арбалет был готов. Чтобы драгоценная тетива не перетиралась об ложу, мы конфисковали из юлькиной аптечки кусок лейкопластыря и туго обмотали им середину тетивы, заодно и утолстив её для лучшего взаимодействия со спусковым штырём.
На приготовление нормальных арбалетных болтов терпения нам уже не хватило. Взяв один из нарезанных ранее более-менее прямых ореховых прутьев, я обрезал его до примерно полуметровой длины, вырезал пазик под тетиву на тонком конце и наскоро заострил толстый, после чего взвёл арбалет, осторожно уложил в желобок ложи свою эрзац-стрелу и прицелился в ствол стоящего в двадцати шагах от нас толстенного дерева. Попал я примерно на пол-ладони ниже и на ладонь левее, чем метил, но от древесной коры полетели ошмётки, а от несчастной стрелы — щепки. Представив себе, что будет с угодившим под такой выстрел человеком, народец присвистнул и впечатлился. А что до точности боя — главное стрелы сделать по возможности одинаковыми, дабы обеспечить хорошую кучность стрельбы, а уж целиться однообразно и брать поправки при прицеливании как-нибудь научимся.
— Слушай, Макс, а ты уверен, что у местных дикарей ничего подобного нет? — спросил Володя, когда мы наслаждались заслуженным отдыхом.
— Почти, — ответил я ему, — Точного времени мы не знаем, но иберы не романизированы, так что до имперских времён явно далеко. А арбалет вроде нашего появился у римлян уже только в позднеимперские времена, где-то третий или даже четвёртый век — нашей эры, естественно. До него была только ручная катапульта вроде стационарных осадных — громоздкая и тяжёлая. И кажется, тоже уже в имперские времена.
— А греческий гастрафет? — вмешалась Юлька, — Он же чуть ли не в пятом веке до нашей эры изобретён!
— Да, я в курсе. Но это очень сложный и дорогой агрегат. Сам лук композитный вроде скифского — склеенные вместе дерево и рог, длинный продольный затвор в пазу типа «ласточкин хвост», фиксация по металлическим зубчатым рейкам — ножом и топором его точно не сделать, уж поверь мне как технарю-производственнику.
— Но ведь делали же как-то!
— Да, греки с их достаточно развитой цивилизацией. Но вот ты, Юля, у нас самый главный эксперт по древности. Так скажи нам, где и у кого упомянуты ОТРЯДЫ гастрафетчиков из сотен или хотя бы десятков стрелков?
— Ну, я так сходу не помню, — Юлька наморщила лоб.
— Да не напрягайся — и не вспомнишь. Я ведь тоже интересовался в своё время — не было у греков никаких «гастрафетных рот». Были только отдельные стрелки, скорее всего единичные.
— А чего так? — не понял Володя, — Ведь классная же вещь!
— Всё упирается в производство. Один экземпляр с индивидуальной подгонкой деталей — как мы с тобой корячились — можно сделать и на коленке. Несколько экземпляров — сквозь зубовный скрежет и трёхэтажный мат, которые нас ещё ожидают — тоже можно. Но наладить массовое поточное производство с полной взаимозаменяемостью деталей от разных комплектов — забудь и думать. Это шаблоны, лекала, прочий мерительный инструмент, которого в этих временах нет и долго ещё не предвидится. Поставить массовое производство — это и в наши-то времена секс ещё тот, а уж в античные…
Остаток дня мы посвятили заготовке полноценных арбалетных болтов — практически одинаковых, ровных, оперённых и с обожжённым на огне для твёрдости остриём — и уже настоящей пристрелке нашей зверь-машины. Как я и ожидал, нормальными одинаковыми боеприпасами она стала мазать однообразно, на малой дистанции практически в одну и ту же точку, так что приноровиться брать поправку мне удалось без особого труда. На состоявшемся в тот же вечер импровизированном военном совете образец был — за неимением лучшего — одобрен и рекомендован к принятию на вооружение.
Поужинали мы остатками крольчатины, которая иначе протухла бы безо всякой пользы, оставив яблоки с орехами на завтрак. Перед сном Васкес немного поистязал нас ещё одним уроком баскской тарабарщины, которую сам он почему-то считал нормальным человеческим языком. Поскольку точно таким же заблуждением наверняка страдали и местные иберы, с учётом их многолюдья — а попробуй только их не учти — мы, русские, оказывались в явном меньшинстве. А меньшинство всегда и во все времена вынуждено приспосабливаться к большинству. Кто не приспосабливался — наживал себе нехилые проблемы. Оно нам надо?
Так как никаких признаков близкого человеческого жилья мы так и не обнаружили, а все трое напавших на нас местных хулиганов были нами благополучно помножены на ноль и прикопаны в песке, вероятность нашего обнаружения аборигенами мы оценили как малую. С учётом нашей столь же малой боеготовности, утомляться несением ночного караула смысла не было. Поэтому ограничились тем, что соорудили для нашего испанского мента удобное гнездо на дереве, где тот уже в сумерках и расположился втихаря на ночлег со своей пушкой. В качестве эдакого «засадного полка». Если на нас всё-таки нападут ночью, то ради захвата живыми в качестве рабов, а значит, резать нас молча спящими никто не будет, будут вязать, и шумная возня при этом гарантирована. А дальше любителей дармового рабского труда ожидает весьма неприятный сюрприз в виде многозарядного автоматического пистолета и человека, умеющего с ним обращаться.
Хотя бабы и в этот раз подтвердили, что полностью им угодить едва ли возможно в принципе — и подстилка жёсткая, и одеял нет, и от насекомых никакой защиты, и вообще мужики ни на что путное неспособны — переночевать более-менее спокойно нам всё-же удалось. Впрочем, не сразу. Судя по доносившимся из шалаша довольно долгим шорохам, ахам и вздохам, эти стервы явно решили попрессовать нам психику — типа, это мы без женского расположения долго не протянем, а они без мужского обойдутся запросто…
3. Подготовка к легализации
Ура! У нас праздник — наконец-то есть чем позавтракать! Яблоки, правда, микроскопических размеров, а для раскалывания ореховой скорлупы пришлось предоставить бабам мой мультитул, в котором имелись и пассатижи — а то камнями они себе пальчик ушибут или, о ужас, свой маникюр попортят — но это уже пережить можно. На охоту с сеньором Хренио на сей раз отправился я, дабы заодно и опробовать арбалет в стрельбе по реальному мясу, а Володя, в процессе изготовления первого образца въехавший в суть, получил задание заготовить «стратегическое сырьё» ещё на пять комплектов и по возможности обтесать заготовки начерно. Вооружать арбалетами и баб мы не планировали — толку-то от них — но ведь и металлические заготовки на современном производстве попадаются иной раз со скрытыми дефектами, а тут дерево, которому это тем более простительно. А производственного брака, который подведёт в самый ответственный момент, нам не надо. Четыре исправных агрегата, считая и мой, нам нужны позарез.