— Ботинки поставь под батарею, — распорядилась Варвара, — только постели что-нибудь, а то будет лужа.
— Не будет. Я их сейчас вымою. Кстати, бутылку я тоже принесла.
— Пить будем?
— И есть. Мы будем есть и пить. Ставь сковородку.
— Жарить нечего, — отозвалась Варвара, выуживая чайник из раковины, — была курица, но я ее уже съела.
— На твою курицу я и не рассчитывала, — решительно заявила Татьяна, появляясь на пороге кухни, — я купила отбивные.
— Маленькие? Как тортик? — уточнила Варвара.
— Здоровые. Ну и что? — проскулила она, преданно глядя на Варвару. — Ну, раз уж у меня каникулы!.. Поесть-то можно! Господи, я в последний раз спокойно ела на прошлый Новый год, да и то после четырех часов ночи, когда Ваську спать загнала и родители улеглись. Никто не руководил, не приставал, не поучал, не рыдал, не спрашивал, где суффикс, где окончание, а где числитель со знаменателем!..
— А картошка зачем? — спросила Варвара строго, глядя, как в раковину проворно летят коричневые очистки. Алые до нелепости ногти хищно сияли. — Картошка с мясом!.. Хуже только торт с маргариновыми розами!..
— Не хуже! Картошка с мясом хороша в своем роде, а торт с розами в своем. Или плоха.
— Плоха, — подтвердила Варвара. — Картошку варить или жарить?
— Варить. Мясо жарить. Картошку варить. И то и другое жарить — вредно. А ты чего в этом халате? Стряслось что-нибудь?
— Стряслось, — вздохнула Варвара, — а картошку давай все-таки пожарим! У нас на работе сегодня один придурок помер, и я чуть под машину не попала. Вернее, я попала, но… не очень.
— Как — не очень?! — возопила подруга, оставив «придурка» без внимания. — Как это можно попасть «не очень»?! Ты что, на красный переходила?! Или на зеленый?! Если на зеленый, то надо в суд подать, чтобы компенсацию выплатили! У тебя свидетели есть?
— Тань, ну что ты говоришь?! Какой суд, какие свидетели?! Хорошо, что с миром отпустили, да еще до дому довезли и с меня никакой компенсации не потребовали! Машина такая… солидная была. Большая. И хозяин… солидный.
Почему-то неожиданно и слишком ясно вспомнились серые глаза, темные из-за очень густых и коротких прямых ресниц, большие руки, и еще голос, и уютный автомобильный свет, и то, как она потом ковырялась на дорожке, размахивая сумкой.
Фу, как ужасно!..
— И из сумки все украли, — продолжила Варвара с тоской, — пока я поднялась, отряхнула пальто…
— Как — все?! — ахнула Татьяна. Она ахала и ужасалась, но про картошку с мясом не забывала ни на секунду — посолила, помешала, а теперь внимательно и с удовольствием принюхивалась. — Денег сколько было?
— Пятьсот рублей. И паспорт еще!.. Теперь придется в милицию тащиться, и в фотографию, и в домоуправление, и еще, небось, в сберкассе платить, а там очереди! Я только две недели назад заграничный паспорт оформляла, думала, что мне конец придет. Оказывается, в нашей стране победившего капитализма все повально едут за границу. Ты что-нибудь об этом слыхала?
— Нет, — призналась Таня.
— Я тоже не слыхала. А тут ко мне в международном отделе пристали — оформляй да оформляй паспорт. Мы компания современная, у всех наших сотрудников непременно должны быть паспорта!.. Вдруг шефу взбредет в голову меня на стажировку отправить в Лондон или в Нью-Йорк!
— А он… моет… опраить? — спросила Таня с набитым ртом.