Покоренный ее красотой - Элоиза Джеймс страница 15.

– Но у вас не было выбора, когда речь зашла обо мне, не так ли?

– Женщинам редко предоставляется выбор, – признала Линнет. – У нас практически нет права голоса в этом вопросе.

– У вас был бы выбор, если бы я попросил вас выйти за меня.

У Линнет вырвался смешок.

– Вы же не хотите жениться на мне.

– Вы выйдете за меня замуж? – спросил он.

– Нет.

– Понятно. Наверное, вы чувствуете себя всемогущей? Отвергли графа, не дожидаясь ужина. Не удивлюсь, если вы получите предложение от одного из этих бедолаг еще до вечера. Биттс – самый завидный, второй сын виконта или что-то в этом роде.

Она снова рассмеялась. Пирс встревожился, осознав, насколько ему нравится этот смех. Она и вправду опасная женщина.

Дверь открылась, и Прафрок впустил трех молодых докторов, которые проживали в замке, пытаясь изучать медицину.

– Пендере, Кибблс и Биттс, – представил их Пирс, кивнув на каждого по очереди. – Кибблс – единственный, у кого есть мозги. Биттс – джентльмен, так что ему было не у кого их унаследовать. А Пендере растет над собой, что хорошо, поскольку ему некуда двигаться, кроме как вверх. Джентльмены, это мисс Тринн, моя невеста.

Линнет одарила их своей фирменной улыбкой, которую опробовала на нем. Они растаяли, как масло, а Пендере даже покачнулся.

– Держись, – сказал Пирс, ткнув его в бок. – Ты же видел красивых женщин и раньше.

– Приятно познакомиться, – галантно произнес Кибблс, расшаркавшись так низко, что едва не потерял равновесия.

Дверь снова отворилась, и Прафрок объявил:

– Герцог Уиндбэнк. Маркиз Латур де л’Аффитт.

Пирс прислонился к серванту, приготовившись наблюдать, как его новоявленная невеста справится с ролью единственной женщины в комнате. Взглядом он предупредил отца, чтобы тот держался в сторонке. Герцог подчинился, двинувшись к окну, из которого открывался вид на море.

Четверо оставшихся явно млели перед Линнет. Даже Себастьян, имевший, по мнению Пирса, больше мозгов, чем он демонстрировал в данный момент.

Линнет издала свой грудной смешок, и Себастьян придвинулся ближе. В его глазах загорелся огонек, который Пирс видел раньше только за операционным столом.

К своему полнейшему изумлению, он почувствовал, как в его горле поднимается глухое рычание. Ревность, поставил он диагноз. И типичный комплекс собаки на сене. Он не хочет ее для себя, но не хочет также, чтобы кто-нибудь другой завладел его новой блестящей игрушкой.

С этой мыслью Пирс оттолкнулся от серванта и, прихрамывая, направился к своему дорогому папаше. Надо покончить с этим. Не может же он поселить человека под собственной крышей и полностью игнорировать его присутствие.

Герцог обернулся, но не двинулся с места, продолжая стоять с покорным видом, словно ожидал, что Пирс ударит его. Это чертовски действовало на нервы.

– Я полагал, что мы заключили соглашение, – сказал он.

Герцог кивнул:

– Я нарушил его.

– Вы не должны были приближаться ко мне. В обмен на мое молчаливое согласие терпеть ваших шпионов в моем доме…

Герцог попытался что-то сказать, но Пирс поднял руку.

– Не считайте меня дураком. Прафрок явился в уэльскую глушь не по собственной инициативе. Порой я думаю, что мне следует сократить его жалованье, учитывая, что вы наверняка платите ему.

Герцог молчал.

Пирс вглядывался в него, но почему-то собственная грубость не доставляла ему особого удовольствия. Он прожил так много лет, ненавидя своего отца, что было довольно странно обнаружить – теперь, когда они встретились лицом к лицу, – что тот в конечном итоге всего лишь человек.

– Как я понимаю, вы больше не увлекаетесь опиумом, – заметил Пирс. Он знал это как врач. Хотя с признаками приверженности опиуму он познакомился намного раньше: у коленей своей матери, наблюдая за своим отцом.

– Я покончил с этим двенадцать лет назад. Как поживает твоя мать?

– Вам, наверное, известно, что ее муж лишился головы во время террора.

Герцог кивнул.

– Еще бы вам не знать. Наверняка у вас были шпионы и в ее доме тоже.

– Ты правильно сделал, что вывез ее из Франции, – сказал герцог, даже не потрудившись возразить. – Мне не нравится, что там творится.

– Это все Себастьян, – возразил Пирс. – Я об этом даже не задумывался. Он выкрал наших матушек из страны месяц назад, а затем объявился здесь сам.

– Я буду находиться здесь, пока вы не поженитесь, – сказал герцог, – а потом снова оставлю тебя в покое. – Он отвесил короткий поклон.

Пирс чуть было не сказал ему, что свадьбы не будет, но передумал. Это дело не касается его отца, пусть даже тот раздобыл невесту, о которой идет речь. Оглянувшись через плечо, он обнаружил, что Линнет улыбается Себу.

– Необыкновенная девушка, – заметил герцог.

– И что еще лучше, она ждет королевского отпрыска, – отозвался Пирс, переходя к сути. – Удачная сделка: жена и наследник в одном пакете.

– Женщине трудно устоять перед принцем Августом, не говоря уже о такой неискушенной и красивой, как мисс Тринн. Но я спрашивал, она не влюблена в принца, если тебя это волнует.

Пирс едва сдержал ухмылку. Нет, Линнет не влюблена в принца. Собственно, она напомнила ему его самого. Весьма вероятно, что она никогда не поддастся столь нелепому чувству.

– А что, если она ждет девочку? У тебя все равно не будет наследника.

– Судя по тому, сколько сыновей у короля, есть все основания полагать, что это будет мальчик. Но даже если она носит девочку, твоя доля имения не привязана к майорату, и мой адвокат утверждает, что он может вывести из-под майората и мою тоже. Ребенок не получит нашего титула, но унаследует все остальное.

– Что ж, – сказал Пирс, сознавая, что его голос звучит резко, но будучи не в состоянии выносить и дальше общество этого пожилого человека с тоскливым взглядом. – Мне лучше вернуться к своей невесте, пока Себастьян не увел ее из-под моего носа и не увез во Францию.

Брови его отца сошлись на переносице.

– Лафит – твой кузен, не так ли? Вряд ли он станет уводить у тебя невесту.

– Он действительно мой кузен. Но взгляните на женщину, которую вы купили для меня, отец, – произнес он насмешливым тоном, выделив последнее слово. – Второй такой не найдешь во всей Франции. И в Англии тоже.

– Пожалуй, – согласился герцог. – И дело не только в ее красоте.

Пирс окинул Линнет неспешным взглядом. Конечно, она была красива. Но красота не отвлекала от ума, сверкавшего в ее глазах. И, на его взгляд, слегка циничные нотки, слышавшиеся в ее голосе, делали ее еще более привлекательной, как если бы Афродита пересеклась с Афиной.

– Иди, – сказал герцог, сопроводив свои слова взмахом руки. – Можешь считать, что меня нет в комнате. Нет никакой необходимости изображать любезность по отношению ко мне.

Пирс пересек комнату и вмешался в разговор Линнет и его кузена.

– Ты уже познакомился с моей невестой? – поинтересовался он ворчливым тоном.

Француз одарил Линнет улыбкой, вложив в нее все галльское обаяние, которое он демонстрировал с таким бесстыдством.

– Вы уверены, что не предпочли бы выйти за меня? Проще ужиться с дьяволом, чем с Пирсом. Уж я то знаю.

Линнет изобразила задумчивость, словно она всерьез рассматривает это предложение, и Пирс ощутил внезапное желание съездить своему кузену по физиономии.

Что, черт побери, с ним творится? Он давно решил, что ему будет лучше одному. Он не намерен усложнять свою жизнь, тревожась о других.

– Вам следует выйти за него, – заставил он себя сказать. – Он обходительнее. Хотя я богаче.

Себастьян пожал плечами:

– Мои земли конфискованы. Но у меня осталось достаточно средств.

– Достаточно, чтобы наряжаться, как светский хлыщ, – хмыкнул Пирс. – Ты, кажется, говорил, что собираешься проведать больного, которому сегодня утром сделали ампутацию?

– Уже проведал.

– И какие же органы вы ампутируете? – поинтересовалась Линнет.

– Руки и ноги, – ответил Себастьян.

– Он мог бы рубить дрова, но предпочел более легкий путь, – обронил Пирс.

– А я думала, что вы вскрываете людей, чтобы добраться до их внутренностей, – заметила Линнет. Она не выглядела ни в малейшей степени испуганной или шокированной, что, исходя из опыта Пирса, было необычно для молодых дам.

– Это слишком рискованно из-за возможности заражения, – отозвался Себастьян.

Он открыл рот, видимо, собираясь посвятить ее во все ужасные подробности, связанные с гибелью пациентов, когда появился Прафрок, пригласивший всю компанию проследовать в столовую. За столом Линнет оказалась по правую руку от Пирса, а Себастьяна, слава Богу, посадили на противоположном конце стола, рядом с герцогом.

– Вам повезло, что гонг прозвучал так вовремя, – заметил Пирс. – Иначе мой кузен довел бы вас до обморока своими байками о заражениях с летальным исходом.