Точно так же глаз человека создает изображение с помощью колбочек и палочек.
Джулия подала сигнал, плоская антенна начала опускаться, потом замерла в нескольких сантиметрах над испытателем.
– Эта антенна поставляет камерам энергию и принимает изображение, – сказала Джулия.
Она надела на шприц иглу и воткнула ее в резиновую пробку системы внутривенного вливания.
– Начали.
Быстро вдавив шток шприца, Джулия выдернула иглу.
– Обычно надо подождать секунд десять, прежде чем образуется сфера и начнет поступать изображение… А, вот и оно.
Теперь мы увидели, как камера с большой скоростью летит вперед сквозь нечто, похожее на поток астероидов. Вот только астероиды эти были красными кровяными тельцами, шустрыми лиловыми мешочками, движущимися в прозрачной, слегка желтоватой жидкости. Время от времени на передний план вылетали более крупные белые кровяные тельца, они на миг заполняли собою экран, а потом исчезали.
– Джулия, это поразительно! Она еще ближе прижалась ко мне.
– Я надеялась, что на тебя это произведет впечатление. Тем временем экранная Джулия говорила:
– Мы вошли в вену, поэтому красные кровяные тельца не насыщены кислородом. Сейчас наша камера приближается к сердцу. Вы увидите, как по мере ее продвижения сосуды начнут расширяться… увидите пульсации, порождаемые сжатиями желудочков сердца…
Я увидел, как камера притормозила, потом продвинулась вперед и снова притормозила.
– Мы приближаемся к правому предсердию, сейчас появится митральный клапан. Вот он. Теперь мы в сердце.
Камера пронеслась сквозь клапан в предсердие и снова оказалась снаружи.
– Сейчас мы войдем в легкие, и вы увидите то, чего никто прежде не видел: процесс насыщения клеток кислородом.
Я смотрел на быстро сужающиеся кровеносные сосуды, на то, как вспухают одна за другой, становясь ярко‑красными, клетки. Все произошло очень быстро – меньше чем за секунду все они покраснели.
– Красные кровяные тельца насытились кислородом, – сказала Джулия, – мы возвращаемся в сердце.
Я повернулся к Джулии.
– Это и вправду фантастика, – сказал я.
Однако ее глаза уже закрылись, а дыхание стало ровным. Джулия спала.
Она всегда засыпала, глядя в экран телевизора. А заснуть, просматривая собственную презентацию, было уж совсем естественно – в конце концов, Джулия сама ведь ее сегодня проводила. Да и время было позднее. Я решил досмотреть запись потом. Повернулся, чтобы выключить телевизор, и тут на глаза мне попался временной код внизу экрана.
Там же была указана дата: 21.09.02.
21 сентября. Вчера.
Презентация проходила вчера, а не сегодня. Я выключил телевизор, потом свет у кровати. Опустил голову на подушку и постарался заснуть.
День второй: 11.02
Я сидел в приемной педиатра, который должен был сделать Аманде очередные прививки. Кроме меня здесь были четыре мамаши, покачивавшие на коленях своих малышей. Они разговаривали друг с дружкой, старательно не замечая меня.
Я уже начал привыкать к этому. Мужик, который сидит дома, мужик, оказавшийся в приемной педиатра, – явление ненормальное. И означает оно, что с ним что‑то неладно – то ли он работу найти не может, то ли его уволили за пьянство или наркотики. Вот мамаши и делают вид, будто его здесь нет.
В конце концов нас пригласили к врачу. Человек он был благожелательный, о том, почему сюда прихожу я, а не жена, никогда не спрашивал. Он сделал дочке два укола. Аманда расплакалась.
– На местах уколов могут появиться небольшие припухлости и покраснение. Если не пройдет через пару дней, позвоните мне.
Я вышел в приемную, доставая кредитную карточку, чтобы оплатить счет, малышка все плакала.