Рузенхонкерс-Пипштейн был миллионером. Эрминтруда. Откуда ты знал, что он миллионер? Архидиакон. Да ведь он приехал из Америки! Конечно, он был миллионером. К
тому же он доказал моим поверенным, что в момент заключения брака у
него было пятнадцать миллионов долларов. Эрминтруда. Мне эти поверенные доказали, что в момент смерти у него было
шестнадцать миллионов. Он действительно был миллионером и остался им до
конца. Архидиакон. О мамон, мамон! Я наказан за то, что преклонил колена перед
богатством. Неужели от твоей доли наследства ничего не осталось? Мы
считали, что тебе обеспечено пятьдесят тысяч долларов в год. И ведь
только половина ценностей казалась спекулятивной - остальные деньги
были в гарантированных акциях! Куда все это делось? Эрминтруда. Спекулятивные акции все время падали, а гарантированные
приходилось продавать, чтобы платить долги по спекулятивным, - пока вся
эта лавочка не лопнула. Архидиакон. Эрминтруда! Как ты выражаешься! Эрминтруда. О господи! Как бы ты выражался, если бы у тебя отняли пятьдесят
тысяч в год? Короче говоря, я не могу жить в нищете, как у вас принято. Архидиакон. В нищете! Эрминтруда. Я привыкла к удобствам. Архидиакон. К удобствам! Эрминтруда. К богатству, если тебе угодно. К роскоши, если желаешь. Называй
как хочешь. Я не могу жить в доме, на содержание которого тратят меньше
ста тысяч долларов в год. Архидиакон. В таком случае, моя дорогая, тебе придется найти себе еще одного
жениха-миллионера, а пока можешь пойти в горничные к принцессе! Эрминтруда. Отличная идея! Я так и сделаю. (Уходит за занавес.) Архидиакон. Что? Вернитесь, мисс! Эрминтруда! Вернись сейчас же.
Свет на сцене меркнет.
Что ж, прекрасно. Я высказал все, что хотел. (Спускается в зрительный
зал и идет к двери, все время ворча.) Безумная, бессмысленная
расточительность! (Вскрикивает.) Пустое транжирство!!! (Бормочет.) Я не
намерен больше мириться с этим. Платья, шляпы, перчатки, автомобили;
счета, как снег на голову сыплются; а деньги исчезают, как вода.
Необузданные прихоти... никакого контроля над собой... полное
неприличие... (Кричит.) Я говорю, полное неприличие! (Снова бормочет.)
Хорошенькое будущее нас ожидает! Куда катится мир! Ну нет, я не намерен
со всем этим мириться. Пусть делает, что хочет. Я больше за нее не
отвечаю. Не собираюсь умирать в работном доме из-за никчемной,
безответственной, расточительной девчонки! И чем скорее это станет ясно
окружающим, тем лучше для всех нас... (Исчезает из виду.)
Гостиная в номере отеля. В центре стол. На столе
телефон. Возле стола два кресла, одно против другого.
Позади стола дверь. Над каминной полкой зеркало.
Входит принцесса, незамужняя дама в шляпе и перчатках.
Ее сопровождает управляющий отелем, элегантный мужчина,
который держится с профессиональной корректностью, но с
принцессой обращается всего лишь любезно; его
снисходительная манера граничит с непочтительностью.
Управляющий. Мне очень жаль, что я не могу разместить ваше высочество на
втором этаже. Принцесса (застенчиво и нервно). О, не беспокойтесь, прошу вас. Здесь очень
мило. Очень мило. Благодарю вас. Управляющий. Мы могли бы приготовить комнату в боковом... Принцесса. Нет, нет. Мне здесь вполне удобно.
Снимает шляпу и перчатки, кладет их на стол и садится.
Управляющий. Комнаты здесь ничуть не хуже, чем внизу. И тут не так шумно. А
подниматься можно на лифте. Если вашему высочеству понадобится
что-нибудь, вот телефон... Принцесса. Нет, нет, спасибо, мне ничего не нужно. С телефоном так сложно
обращаться. Я к нему не привыкла. Управляющий. Что прикажете подать? Чаю? Принцесса. Да, да, спасибо... я бы хотела немного чаю, если можно... если
вам не трудно.
Управляющий выходит.