А нападавшие уже были на тротуаре и один из них двумя выстрелами уложил на руль водителя «ауди», а второй нападавший, стреляя на ходу, побежал в сторону падающего со ступенек Брода.
Карташов прижался к будке и, как зачарованный, смотрел на человека, приближающегося к Броду. Он видел, что охранник того растерялся: вместо того, чтобы вывести из игры бежавшего в сторону Брода налетчика, выстрелил в его напарника, находящегося ближе к «девятке». Пуля скользнула по металлической опоре и, не задев нападавших, улетела в сторону камеры хранения. Однако второй выстрел телохранителя был точным — нападавший, словно споткнувшись о невидимое препятствие, дернулся, его колени подогнулись и он плашмя упал под колеса «девятки». А тот, что бежал на Брода, продолжал беспорядочно стрелять и Карташов увидел, как огромная, горящая в солнечных лучах витрина раскололась и начала распадаться на острые клинья. Между выстрелами слышался обвальный звон стекла.
Брод скатился с крыльца, кейс, выпавший из его рук, одиноко замер в метре-полутора от него. Серебристая монограмма на крышке кейса блеснула на солнце и тут же покрылась поднятой с тротуара пылью. Пальцы Веньки ожесточенно скребли асфальт, но так и не смогли дотянуться до заветного чемоданчика. Первым к нему подскочил грабитель. Он ухватился за ручку кейса и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отбросил его в сторону «девятки», где его тут же подхватил третий соучастник ограбления. Это был сухощавый, смуглый тип, с заметной бородавкой с правой стороны носа. Вместе с кейсом он скрылся в машине, которая тут же сорвалась с места и смешалась в автомобильном потоке. А между тем, нападавший повернулся лицом к Броду, и, выставив вперед руку с пистолетом, прицелился тому в голову. И скорее всего произошло бы еще одно убийство, если бы не Карташов. Сделав от телефонной будки два стремительных шага, он с оттягом бутылкой ударил по голове бандита. Бутылка разбилась и пиво, оставляя на тротуаре пенные разводы, пахнуло в нос дрожжевыми запахами. Человек упал, уткнувшись носом в грязный асфальт. Выпавший из его рук пистолет отлетел к крыльцу…
Карташов подбежал к Броду и помог ему встать на ноги.
— Веня, подъем! — крикнул Карташов. — Вставай, старик, та, что с косой, кажется, пролетела мимо…
Брод поднял лицо, посеревшее от страха и пыли, и в глазах у него что-то закрутилось непонятное — то ли озарение, то ли тупое недоумение.
— Черт возьми, Серго, откуда ты тут взялся? — Брод стал подниматься с земли.
— Держишь за шею, — и Карташов потащил бывшего солагерника в сторону его «ауди». Он видел как раненый охранник пытался подняться, держа в руке пистолет, но каждый раз он снова заваливался на спину. Однако исхитрился поднять руку и выстрелить, едва не угодив Карташову в голову.
— Скажи этому ублюдку, что ты наш, — сипел Брод, — я не могу ступать на ногу…
— Садись в машину! — Карташов сбросил с плеча руку Брода, а самого толкнул на заднее сиденье.
Позади, у крыльца, истерически кричала цыганка, призывая на помощь милицию.
Окинув взглядом привокзальное пространство, Карташов поразился безлюдью. Только что стоявшие кучками таксисты, словно сквозь землю провалились.
Он оттолкнул неподвижно лежащего на баранке водителя, и хотел уже садиться за руль, когда услышал:
— Эй, шеф, погоди, я сейчас… — это был раненый телохранитель Брода. Какая-то сила заставила его подняться с земли и пьяным шагом направиться в сторону «ауди». При этом он двумя руками сжимал пистолет, пытаясь нацелить его в лоб Карташову.
— Вася, мать-перемать, этот кент с нами, — хрипел Брод, стараясь утиснуться поглубже в салон. — Скорее залезай и брось пушку…
Тот, кого назвали Васей, со стоном рухнул на заднее сиденье, пистолет с глухим стуком упал между сиденьями.