— Можно, — ответил Тамару, ничуть не меняясь в лице. — Время есть. Убивать время — составная часть моей работы.
Сказав так, он опустился в садовое кресло у выхода. Аомамэ пристроилась на соседнем. Они сидели в прохладной тени от крыши здания и вдыхали аромат свежей травы.
— Вот и лето в разгаре, — сказал Тамару.
— Уже и цикады поют, — согласилась Аомамэ.
— Цикады в этом году рановато распелись. В этих местах они скоро разорутся так, что хоть уши затыкай. Когда я останавливался в одном городке у Ниагарского водопада, там такой же грохот стоял. С утра до вечера, без перерыва. Словно скрежетали миллионы цикад.
— Вы бывали на Ниагаре?
Тамару кивнул:
— Ниагара-Фоллз — самый скучный город на свете. Я проторчал в нем целых три дня, но там совершенно нечем заняться — можно только слушать чертов водопад. Этот грохот так буравил мозги, что даже книжку не почитаешь.
— Зачем же вы там торчали целых три дня?
Тамару ничего не ответил, лишь чуть заметно покачал головой. С полминуты они молча слушали негромкий стрекот цикад.
— У меня к вам просьба, — наконец сказала Аомамэ.
По лицу Тамару пробежала тень любопытства. Что ни говори, а такие девушки, как Аомамэ, крайне редко о чем-либо просят.
— Это не совсем обычная просьба, — продолжала она. — Буду рада, если вы не обидитесь.
— Смогу я ее выполнить или нет — вопрос отдельный, — ответил Тамару. — Но выслушать могу без проблем. Ну и хотя бы из уваженья к тебе постараюсь не обижаться.
— Мне нужен пистолет, — по-деловому отчеканила Аомамэ. — Маленький, чтобы в сумочку влезал. С небольшой отдачей, но с приличной убойной силой и надежный в эксплуатации. Переделка из модели или филиппинская реплика не годятся. Воспользуюсь только однажды. И патрона, пожалуй, одного хватит.
Между ними повисло молчание. Всю эту паузу Тамару не спускал глаз с Аомамэ.
— В этой стране, — медленно, словно впечатывая в память собеседника каждое слово, произнес он, — закон запрещает гражданским лицам иметь пистолеты. Надеюсь, ты в курсе?
— Разумеется.
— На всякий случай поясняю: до сих пор я ни разу к уголовной ответственности не привлекался. И перед законом чист. Другое дело, что в законе у нас дырок да лазеек всегда хватало. Этого не отрицаю. Но в легальном смысле я абсолютно добропорядочный гражданин. В официальной биографии — ни пылинки, ни пятнышка. Да, я гей, но законом это не возбраняется. Все налоги плачу, на выборы хожу. Пусть даже кандидаты, за которых я голосую, еще никогда не побеждали. Штрафы за нелегальную парковку всегда уплачивал в срок. В превышении скорости ни разу не замечен. За страховой пакет и за «Эн-эйч-кей» плачу каждый месяц в банке. И «Мастеркард», и «Ам-Экс», если нужно, всегда меня кредитуют. Хоть и не собираюсь, могу купить дом с рассрочкой на тридцать лет. Своим положением я вполне доволен и терять его не хочу… Да ты вообще соображаешь, у какого образцового члена общества просишь достать тебе пистолет?
— Но я же просила не обижаться.
— Я помню.
— Вы меня извините, просто, кроме вас, мне с такой просьбой обратиться больше не к кому.
Тамару издал горлом звук, похожий на сдавленное рыданье.
— Будь я человеком, который может тебе помочь, я бы первым делом спросил: ну и куда же ты собираешься стрелять?
Аомамэ уперла указательный палец себе в висок.
— Скорее всего, сюда.
Несколько секунд Тамару бесстрастно разглядывал ее палец.
— Тогда бы я спросил: а зачем?
— Не хочу, чтоб меня поймали. Умереть не боюсь. И даже в тюрьме как-нибудь справлюсь, несмотря на все ее прелести. Но если меня схватят какие-нибудь маньяки и начнут пытать — вот это уже не по мне. Я никого выдавать не хочу. Вы меня понимаете?
— Думаю, да.
— Убивать людей или грабить банк я не собираюсь. Так что какой-нибудь двадцатизарядный полуавтомат с глушителем здесь не нужен. Что-нибудь компактное с небольшой отдачей было бы в самый раз.
— Но ведь можно и яду выпить, как вариант. Яд достать куда проще, чем пистолет.
— С ядом много возни. Пока эту капсулу в рот засунешь, пока раскусишь, тебя уже несколько раз обездвижить могут. А с пистолетом все можно решить за секунду.
Тамару задумался, слегка задрав правую бровь.
— По возможности, не хотелось бы тебя потерять, — произнес он наконец. — Ты мне по-своему нравишься. Внутренне симпатична, скажем так.
— Даром что женщина?
— Неважно. Что женщин, что мужчин, что собак в моем внутреннем мире не так уж и много.
— Не сомневаюсь, — кивнула Аомамэ.
— В то же время моя главная задача — обеспечивать спокойствие и безопасность нашей мадам. И в этом я как-никак профессионал.
— Не то слово.
— Исходя из этого, я, пожалуй, проверю, что можно для тебя сделать. Гарантий никаких не даю. Хотя не исключаю, что найду человека, который тебе поможет. Только учти, что просьба твоя очень не проста. Это тебе не электроодеяло с доставкой на дом по телефону заказывать. Возможно, ответ будет через неделю, если не позже.
— Я согласна, — сказала Аомамэ.
Тамару, прищурившись, поднял взгляд на звеневшие цикадами деревья.
— Дай бог, чтобы все было хорошо. А уж ради благого дела и я помогу, чем смогу.
— Спасибо вам. Насколько я понимаю, это будет мое последнее задание. Не исключаю, что, мы с вами больше не увидимся.
Тамару воздел к небу руки — точно бедуин, вызывающий дождь в самом сердце пустыни. Но ничего не сказал. Руки у него были огромные и в мелких шрамах. Куда больше эти ручищи походили на захваты фрезерного станка, чем на части человеческого тела.