Тропа колдунов - Руслан Мельников

Руслан Мельников ТРОПА КОЛДУНОВ

Пролог

Невысокий человек в белых одеждах, с маленькой, едва прикрывающей темя, черной шапочкой стоял у края пустынного горного плато. Окруженная скалами равнина напоминала огромную чашу с выщербленными и потрескавшимися стенками. Одинокая белая фигура среди серых камней была подобна рисовому зернышку, небрежно брошенному на дно этой чаши.

Фигуру-зернышко окутывало колдовское марево. Дрожащий воздух, пропитанный магическими токами, искажал очертания и не позволял разглядеть лицо. В правой руке человек держал перед собой небольшой яйцевидный кристалл, граненый бок которого чуть выступал из колышущейся пелены. Под прозрачной поверхностью самоцвета темнела черная сердцевина. Левая рука сжимала длинный сучковатый посох. В стороне лежал заплечный короб с широкими ремнями-лямками.

Из сплетенного магией защитного воздушного кокона доносился приглушенный голос. Негромко, монотонно и заунывно звучали заклинания, недоступные пониманию непосвященных. Колдун-отшельник, могущественный ямабуси — «спящий в горах» — творил волшбу с помощью древнего артефакта.

Колдовство было направлено на шершавую скалу, нависавшую над магом. Сила, сокрытая в кристалле и словах, уже разодрала чернильным мраком несокрушимую каменную породу и теперь удерживала брешь разверстой. Где-то в глубинах зияющей дыры мерцали разноцветные искры. Куда вел этот проход и откуда выводил, мог ведать только тот, кто его открыл.

Ямабуси знал. И терпеливо ждал, всматриваясь в искрящуюся тьму. Но, видимо, не того, что случилось, он ждал. Совсем не того. И высматривал иное.

Невыносимо яркий бело-голубой луч, ударивший вдруг из темной бреши в скале, заставил колдуна отшатнуться. Свет резанул по глазам, свет ослепил, свет залил все вокруг. Чародей в белых одеждах вскрикнул, вскинул руки к лицу… Кристалл и посох выскользнули из пальцев. Защитный кокон, утратив связь с магическим самоцветом, опал и растекся, уходя в каменную россыпь, будто пенящаяся водяная струя.

Колдун заставил себя убрать ладони, закрывающие лицо — старческое, морщинистое, с сухой желтовато-коричневой кожей. В узких миндалевидных глазах смешались досада, злость и недоумение. Старик, нагнувшись, потянулся к кристаллу…

Облавная цепь, посланная Михелем Шотте и возглавляемая Зигфридом фон Гебердорфом, настигла беглецов на открытом лугу. Ханских послов было двое, и это были именно те послы, к которым у барона имелись личные счеты. Правда, поперек хребта низкорослой лошадки татарского князька лежал кто-то третий — маленький связанный человечек в черных рваных одеждах, лица которого Зигфрид так и не смог разглядеть. Но пленник послов мало интересовал барона. Барона интересовали сами послы.

Беглецам удалось доскакать до небольшого лесочка. Дальше деваться было некуда, и спасти их могло только чудо.

Спасло колдовство… Черная брешь, невесть откуда взявшаяся в густой зелени леса. Дыра, слабо подсвеченная далекими всполохами.

Беглецы направили коней в пустоту и буквально растворились во тьме. Зигфрид колебался лишь пару мгновений — не больше. Прикрывшись щитом и выставив перед собой копье, он вогнал шпоры в конские бока и тоже ринулся во мрак.

Краткий миг Зигфрид еще слышал крики, звон металла и топот копыт за спиной. Потом вовсе перестал что-либо слышать. Что-либо понимать — тоже. Звуки исчезли, мысли сбились и смешались. Утратилось чувство времени, непостижимо изменилось ощущение пространства. Впереди было только мельтешение разноцветных искр. По бокам — густая, упругая и неподатливая тьма. А сзади…

Обернувшись, Зигфрид увидел всадников. Его лучшие рыцари и самые верные слуги то ли скакали, то ли плыли, то ли летели по узкому темному коридору. Друг за другом — по одному, по двое.

Не все, далеко не все решились последовать за бароном. А может быть, просто не все успели: позади небольшого отряда, увлекаемого неведомой силой по небывалому коридору, никакой дыры и никакой прорехи не обнаруживалось. Позади было НИЧТО. Как, впрочем, и впереди тоже.

Из этого самого ничего, из переливающихся искр перед глазами вдруг вынырнула короткая стрела. Промелькнула, пролетела…

Арбалетный болт! Оперением вперед!

Стрела сильно, но беззвучно ударила в щит Зигфрида, украшенный золочеными львами. А спустя еще миг (или, может быть, вечность?) так же бесшумно полыхнули бело-голубые молнии. Полыхнули — и застыли слепящими высверками, обесцветив и погасив колдовские искры, изорвав тьму вокруг, раздвинув стены коридора.

Но всадников все влекло и влекло дальше — прямо вперед… Только не сквозь мрак уже, а через ослепительный свет, заставляющий до боли жмурить глаза.

Пронесся еще один миг. Еще одна вечность осталась позади. Зигфрида и его воинов выбросило, выкинуло, вышвырнуло…

Из скалы, хлещущей бело-голубым светом, на плато вываливались обвешанные железом кони и люди. Один за другим, один на другого…

Крики, лошадиное ржание, звон и грохот… Кто-то падал с коня, кто-то падал с конем. Кто-то, удержавшись в седле, по инерции продолжал скакать дальше. Зигфрид, очутившийся на горном плато первым, оказался одним из таких счастливчиков.

Именно под копыта его обезумевшего жеребца угодил ямабуси. Старика, так и не успевшего дотянуться до оброненного кристалла, отбросило в одну сторону. Кристалл откатился в другую.

Барон натянул поводья, осаживая коня…

Глава 1

Наконец-то во вражеском лагере смолк перестук топоров. Перестали сновать туда-сюда кнехты, таскавшие бревна, доски, камни и корзины с землей. Людской муравейник на время затих, но очень уж зловещей была эта тишина…

Тимофей вновь стоял подле Угрима. С надвратной башни, вознесенной волшбой на немыслимую высоту, особенно удобно было наблюдать за необъятным неприятельским станом, тылы которого терялись где-то в дальних лесах и перелесках. Тимофей скользнул взглядом по императорскому шатру, окруженному тройным кольцом охраны. Похоже, его величество Феодорлих Гуген Второй, несмотря на немощь, самолично прибыл под острожецкие стены вместе со своим войском. Однако подготовкой к штурму заправлял, конечно, не он.

Распоряжения отдавал маленький человечек в красных одеждах. Придворный колдун и советник императора Михель Шотте в сопровождении небольшой свиты мелькал то тут, то там. Часто возле латинянского мага можно было видеть женскую фигуру. Арина Никейская не скрывала своего присутствия. А возможно, чародей и ворожея специально демонстрировали осажденным, что они теперь заодно.

Пугали…

К атаке латиняне подготовились быстро и основательно, изрядно проредив при этом окрестные леса. За лагерным частоколом появились добротные, длинные, словно для штурма небес сбитые, лестницы. Там же лежали осадные щиты и стояли плетеные корзины с землей и камнями для засыпания рва. К лестницам, щитам и корзинам уже подтягивались вооруженные отряды.

Особо выделялась массивная и высоченная — вровень со стенами Острожца — деревянная башня, увенчанная площадкой для стрелков и широким перекидным мостиком. Многоярусный турус стоял на дубовых катках в полтора обхвата. Такая же бревенчатая гать была уложена на несколько саженей перед осадной башней.

Да, следовало признать, латинянский турус производил неизгладимое впечатление, но Тимофей не представлял даже, как такую махину можно сдвинуть с места. Куда больше его сейчас тревожил камнеметный порок, тоже выглядевший весьма внушительно.

Латиняне изготовили всего один камнемет, зато какой! Стенобитная машина с небольшую крепостную башенку располагалась далековато: из лука нипочем не достать. К тому же спереди и с боков ее прикрывали дощатые щиты в два человеческих роста.

Больше всего порок напоминал шалаш, сложенный из бревен и поставленный на широкое основание. В верхней части крепился гигантский рычаг. Длинный конец рычага, снабженный пращой, медленно клонился к земле. На коротком — обращенном к крепости — покачивалась крепкая мелкоячеистая сеть, набитая то ли камнями, то ли свинцовыми слитками. Груз-противовес, надо полагать. И по всему видать — груз немаленький. Упругий рычаг аж изгибается под чудовищной тяжестью.

По обе стороны «шалаша» крутились два деревянных колеса на толстой оси. Колеса были устроены наподобие беличьих, только внутри каждого размеренно шагала пара кнехтов. Вероятно, таким образом латиняне заряжали свой чудо-камнемет.

Ага, кажись, зарядили. Колеса перестали крутиться. Кнехты, приставленные к пороку, пропустили ремни и канаты пращи меж опорных стоек «шалаша», вкатили в плетеный карман отесанную глыбу размером с хорошего бычка.

В общем-то, принцип действия латинянской машины был понятен: поднятый противовес падает вниз, праща со снарядом взлетает вверх. Непонятно только, сработает ли порок. Сможет ли добросить этакую глыбину до укреплений Острожца?