Его усталая голова опиралась на руки, и глаза были закрыты. Он как будто спал. Но как только капитан Плюм вошел, старик немедленно встал.
— Я ждал вас, Нат, — громко сказал старичок, выпрямляясь с быстротой стальной пружины. — Долго ждал вас, Нат!
Он суетливо потирал руки, смущенный собственной фамильярностью.
— Я видел все… Что вы о ней думаете, молодой человек?
Он подмигнул с такой смелой и веселой улыбкой, что капитан Плюм помимо воли громко расхохотался. Прайс погрозил ему пальцем.
— Тише, тише, не так громко, — сказал он наставительно.
Его лицо покрылось бесконечным количеством морщин, и глаза искрились от внутреннего смеха. Не было сомнения, что Прайс чем-то очень доволен.
— Скажите мне, Нат, зачем вы приехали сюда?
Он перегнулся через стол, и его взлохмаченная седая голова почти легла на него.
— Зачем, Нат, по какому делу вы приехали сюда?
— Потому что было слишком жарко и неинтересно лежать в дрейфе, отец, — ответил хозяин «Тайфуна». — Мы жарились там в течение тридцати шести часов. Ни один порыв ветра не тронул наш парус. Я воспользовался этим, чтобы посмотреть, что вы за народ. Может быть, вы считаете это излишним любопытством?
— Нет, совсем нет. Но чем вы занимаетесь вообще?
— Главным образом мореходством.
— Конечно, я сам догадался, что мореходством главным образом. Но почему в таком случае вы носите при себе и револьвер и нож?
— Тревожные времена, отец. Рыбаки здешних мест, в особенности южной стороны, не особенно щепетильны в некоторых делах. Они, например, в прошлом году отобрали у меня груз сахарного тростника!
— А какое применение вы думаете найти для вашей маленькой пушечки, которая хранится у вас в трюме, и ради чего на свете вам нужно целых пять бочонков пороху? — продолжал допытываться Прайс.
— Дело в том… — начал капитан Плюм.
— Конечно, конечно, это специально для рыбаков, я понимаю, — прервал его Прайс. — Вы хотите приподнять их немножко на воздух. Но вы кажется с образованием, Плюм, и умеете хорошо считать. Как же это произошло, что вы ошиблись? Разве у вас не двенадцать человек на шхуне вместо восьми, о которых вы говорили.
— Черт вас возьми! — крикнул капитан Плюм, вскочив неожиданно на ноги и сильно покраснев. — Да, у меня двенадцать человек вместо восьми и пушка спрятана под брезентом и пять бочонков пороху. Но каким образом вы все это разнюхали?
Обадия Прайс обошел стол и, став почти вплотную к капитану Плюму, зашептал так быстро и тихо, что даже в пяти шагах не было ничего слышно:
— Ой, я знаю гораздо больше, чем это. Я даже знаю, что некоторое время тому назад, точнее две недели тому назад, у Бивер-айлэнда ночью вас атаковали две вооруженные лодки и вы и ваша команда были связаны и Ограблены, а на следующий день вы ушли обратно в Чикаго.
Натаниэль молчал, очень удивленный. И Прайс продолжал:
— Вы решили, что эти пираты — мормоны, собрали несколько друзей, вооружили шхуну и вернулись сюда отомстить нам. Не так ли, Нат?
Старичок возбужденно потирал руки.
— Вы попытались вовлечь в это дело сторожевое судно «Мичиган», которое вернулось из плавания, но вам это не удалось. Один из моих друзей в Чикаго сообщил мне все это, и я получил его письмо как раз перед вашим приездом. Но Стрэнг не должен ничего знать: об этом.
Он прошептал последнюю фразу особенно раздельно. Потом порывисто, как и все, что он делал, когда был взволнован, протянул руку.
— Дайте мне пожать вашу руку, капитан Плюм, и двинемся в путь. Я проведу вас в Сент-Джемс.
Капитан Плюм пожал протянутую руку. Нервные пальцы старика сжали его руку, подобно холодным стальным клещам. Выражение лица старичка, только что решительное и возбужденное, стало вдруг просящим и смущенным.