Потом вне себя от ярости, не будучи в состоянии долее пересиливать своего раздражения, он поднял ружье и прицелился в Гарри Блаунта, начавшего первым угрожать ему.
На минуту облако дыма окутало молодого человека.
— Промах! — спокойным голосом проговорил он.
— Слава Богу! — вскричали Теренс и Колин. — Теперь он наш! Он не успел снова зарядить ружья. Навалимся на него все разом!
И трое товарищей кинулись на мехари.
Араб, несмотря на свой возраст, казалось, ни в чем им не уступал.
Ловкий как кошка, он бросил наземь свое ружье, ставшее бесполезным, так как он не мог его снова зарядить, и начал размахивать вокруг себя саблей, которую держал в судорожно стиснутой руке.
Вооруженный таким образом, он имел преимущество перед нападающими: в то время, как он мог достать того или другого одним движением, они не могли подойти ближе из боязни, что шейх выбьет у них кортики, а то и снесет голову. Из-за этого юноши все время должны были держаться на известном расстоянии от шейха, и их оружие не приносило им никакой пользы.
Шейх, сидя на верблюде, само собой разумеется, мог не бояться своих противников, тогда как каждый из его ударов мог сделать одного из молодых людей непригодным к битве.
— Убьем верблюда, — крикнул Гарри Блаунт, — тогда старый мошенник будет к нам ближе, а там…
Но Теренс придумал нечто другое и теперь готовился выполнить задуманное.
Молодой человек еще в коллегии славился своим искусством при игре в чехарду: никто не прыгал лучше его. Он кстати вспомнил свою ловкость и только подстерегал момент, чтобы ею воспользоваться. Наконец он выбрал минуту, когда мехари повернулся к нему задом. В ту же минуту он сделал отчаянный прыжок, взлетел довольно высоко в воздух, потом раздвинул ноги и упал верхом на верблюда.
К счастью для шейха, молодой наездник-гаер уронил свое оружие, иначе мехари недолго нес бы на себе двойной груз.
Оба противника таким образом сидели на спине мехари, что можно было принять их за одного седока. Худой, как кащей, араб совершенно исчезал в объятиях Теренса, — так сильно последний его сжимал, а сабля, недавно еще такая грозная, валялась на песке у ног мичманов.
Борьба продолжалась на спине мехари.
Араб сидел крепко, зная, что если только он очутится на земле, то будет во власти молодых людей, с которыми думал так легко справиться. Он понимал, что бегство было единственным шансом спасения. Ему во что бы то ни стало надо было разлучить своего врага с его двумя компаньонами.
И он издал крик. Услышав голос хозяина, мехари, хорошо выдрессированный, повернулся на одном месте, как волчок, и быстрым аллюром помчался в сторону овражка.
Молодой ирландец был так занят желанием сбить с верблюда своего противника, что не обратил внимания на сигнал. Когда он почувствовал опасность, то решил отказаться от борьбы с арабом и уже не думал о том, чтобы стащить шейха со спины мехари, а желал только сам убраться поскорее. Все его усилия остались бы бесполезными, не случись обстоятельства, совершенно неожиданно способствовавшего исполнению его намерения.
Повод животного тащился по земле. Араб, занятый борьбой с врагом, выпустил из рук повод, и мехари, запутавшись в нем, упал на песок. Груз его был опрокинут этим ударом, оба противника, ошеломленные падением, оставались несколько мгновений без чувств.
Они еще не пришли в себя, когда Гарри Блаунт и Колин подбежали к ним. В то же время появился и целый отряд странных созданий, которые окружили их, испуская адские крики.
Выстрел, сделанный шейхом, был услышан в лагере. Арабы тотчас же побежали к овражку. Сопротивление, таким образом, становилось невозможным. Мичманы, захваченные врасплох, дали себя связать и увести в палатки.
Они приблизились к дуару с таким же отвращением, как и Билль час тому назад.