- И попроси ее снова принять на службу мисс Мэзон - ведь это ты хочешь сказать, не правда ли? Акридж вертел в руках письмо.
- Боюсь, что теперь уже поздно просить ее об этом.
Мне было жаль и его, и мисс Дору Мэзон. Но тем не менее я сурово ответил:
- Боюсь, что поздно.
- Впрочем, может быть, и не поздно, старина, - вдруг сказал Акридж. - На этом балу тетка будет в отличном настроении. Огни, музыка, смех, веселье...
- Нет, - сказал я. - Просить о Доре Мэзон я ее больше не буду. Я не хочу, чтобы меня прогнали с бала, потому что тогда издатель уже никогда больше не даст мне работы. Я не желаю иметь с твоей теткой никаких дел! Кончено! Твоя тетка снится мне иногда по ночам, и я просыпаюсь весь в холодном поту. Она и слушать меня не захочет.
- Прощай, старина, - вздохнул Акридж. - Мне надо подумать о многих печальных вещах.
И он ушел, не взяв у меня на дорогу даже сигары. А это знак, что чувства его расстроены до невозможности.
III
Бал клуба "Перо и Чернила" происходил в огромном зале, похожем на сарай. Этот клуб, очевидно, больше заботился о качестве, чем о количестве своих членов. Огромный оркестр гремел в почти пустом зале. Было холодно, пусто и скучно. Несколько пар вяло кружилось на широком просторе, словно размышляя о бренности человеческой жизни. Вдоль стен стояли золоченые стулья, на которых сидели какие-то унылые субъекты, рассуждая о течениях и направлениях скандинавской словесности.
Эта серая, безнадежная скука всех литературных сборищ всегда приводила меня в отчаяние. Мысль о том, что я каждую минуту могу наткнуться на мисс Юлию Акридж, тоже не придавала мне особенной радости. Я медленно бродил вдоль стен, старясь все время быть настороже, словно кот, который попал в незнакомую улицу и боится, что вот-вот в него бросят куском кирпича.
- Простите!
Вся моя осторожность ни к чему не привела. Юлия Акридж подкралась ко мне сзади.
- Здравствуйте! - сказал я.
Встреча с нею на этом балу оказалась совсем не такой страшной, как встреча у нее в доме. Там я был враль и нахал, которого заслуженно наказали. Здесь же дело обстояло совсем иначе.
- Вы член клуба "Перо и Чернила?" - холодно спросила меня тетка Акриджа.
Ее каменные голубые глаза смотрели на меня без ненависти, но с омерзением. Так чистоплотная кухарка смотрит на таракана, забравшегося к ней в кухню.
- Нет, - ответил я. - Я не член клуба "Перо и Чернила".
Мне совсем не было страшно. Эта женщина раздражала меня, и мне хотелось ее позлить.
- В таком случае объясните мне, что вы здесь делаете. Этот бал не для всех.
Я чувствовал, должно быть, то же самое, что чувствовал Свирепый Биллсон, когда Альф Тодд кинулся на него с кулаками.
- Издатель газеты "Сливки Общества" прислал мне билет. Он просил меня написать статью о вашем бале.
Если я чувствовал себя мистером Биллсоном, тетка Акриджа чувствовала себя мистером Тоддом. Я видел, что она потрясена. Из таракана я превратился в богоподобное существо, которое может по желанию возвысить ее до небес или унизить и смешать с грязью. Губы ее искривились от скорби. Но она не отступила, не сдалась. После минутного колебания она снова ринулась в бой.
- У вас корреспондентский билет? - пробормотала она.
- Да, корреспондентский билет.
- Будьте добры, покажите его.
- Пожалуйста.
- Благодарю вас.
- Не стоит.
И она ушла.
Мне стало веселее, и я стал разглядывать танцоров уже почти без отвращения. Они перестали мне казаться такими противными. Некоторые из них были почти как люди. Да и народу как будто прибавилось. Конечно, этот бал по-прежнему походил на похороны, но то были похороны более веселые. Я уже был рад, что явился сюда.
- Простите..
Я думал, что все формальности уже позади, и раздраженно обернулся.