Как она и говорила.
— Почему вы опечатали мою кухню и закрыли ресторан? — спросил я.
— Я ничего об этом не знаю, — ответила она. — Где находится ваш ресторан?
— На Эшли-роуд, неподалеку от перекрестка Чивли. Он называется «Торба». — Она кивнула, очевидно, слышала название. — Это в Кембриджшире, уверяю вас. Я только что оттуда. Кухня вся в замках, и мне сказали, что я нарушу закон, если попытаюсь проникнуть в нее.
— Ох.
— Двое мужчин заявили, что выполняют распоряжение Управления контроля пищевой продукции.
— Как странно. Закрытием предприятий питания занимаются местные власти. То есть я. Конечно, если речь не идет о чем-то серьезном.
— И что у нас считается серьезным?
— Отравление кишечной палочкой или сальмонеллой. — Она помолчала. — Или ботулизм, тиф, что-то такое. Или в случае чьей-то смерти.
— Мужчины сказали, что кто-то вроде бы умер.
— Ох, — вновь вырвалось у нее. — Я не слышала. Возможно, полиция или больница связались с Управлением контроля напрямую. Я удивлена, что им удалось это в субботу. Решение принималось где-то еще. Сожалею, что так вышло.
— Не ваша вина, — эхом откликнулся я.
Ее губы разошлись в улыбке.
— Пойду выяснять, что к чему. В моем мобильнике сел аккумулятор, и просто удивительно, до какой степени мы теперь полагаемся на эти чертовы штуковины. Без него я как без рук.
Она повернулась, чтобы уйти, потом снова посмотрела на меня.
— Я спросила в дирекции ипподрома о шатре, в котором вчера находилась ваша кухня. Вы сказали чистую правду. Сейчас он забит ящиками с пивом. Вы собираетесь приготовить ленч для Мисс Америки? — Она мотнула головой в сторону трибуны.
— Это официальный запрос?
— М-м-м. — Она вновь улыбнулась. — Наверное, знать об этом мне ни к чему. Забудьте, что я спрашивала.
Улыбнулся и я.
— Забыть о чем?
— Мы еще поговорим, после того, как я выясню, что происходит.
— Отлично, — кивнул я. — Как только узнаете, кто умер, пожалуйста, дайте мне знать. — Я протянул ей свою визитку с номером мобильника. — Я буду здесь до половины седьмого. Потом пойду спать.
Двое моих сотрудников прибыли, чтобы помочь мне и Карлу приготовить ленч, и оба они отлично выспались, потому что вчера вечером ели вегетарианские макароны. Так что, основываясь на методе исключения, мы определили в главные подозреваемые курятину.
Более часа они работали в застекленных ложах, тогда как мы с Карлом трудились на миниатюрной кухне, отделенной от лож коридором, занимались пирожками. Карл раскатывал тесто, тогда как я наполнял формы начинкой. Наш кембриджский зеленщик подвез спаржу и молодой картофель, взамен тех, что остались под замком в холодильной камере ресторана. Картофель уже варился, так что я начал расслабляться, но на тех, кто позволяет себе расслабиться, тут же набрасывается усталость.
Я оставил пирожки на Карла и пошел посмотреть, как идут дела в ложах. Там уже убрали разделяющую их перегородку, образовав тем самым комнату в двадцать квадратных футов. Нас ждали четыре стола диаметром пять дюймов и сорок блестевших позолотой стульев. Их доставила компания, нанятая дирекцией ипподрома, и стояло все так, чтобы обеспечить официантам легкий доступ к каждому столу и стулу.
Изначально я полагал, что помогать мне и Карлу будут пять человек, по одному официанту на каждые два стола, еще двое — разносить выпивку и прохладительные напитки, и последний — на кухне. Но на работу вышли только двое. Вот мы и решили, что один будет подавать гостям выпивку и кофе, а второй — помогать мне и Карлу с варкой спаржи и подогревом рогаликов.