Гонка за мужьями в самом разгаре. И Маделин, и Одри просто обязаны всеми правдами и неправдами наскрести для себя несколько женишков. Даже если ради этой цели придется бесстыдно выставлять себя напоказ, сделав ставку на целомудрие.
– При помощи белого платья. – Леди Баркли поджала губы.
– Или голубого, – мелодичным голосом возразила леди Фонтейн.
– Белый – цвет чистоты, – настаивала леди Дракон, ослепительно улыбаясь.
Баркли пожал плечами, принимая из рук тетушки чашку чаю.
– Раз уж об этом зашла речь, в самом начале это был голубой цвет. Только не пойму, какая разница?
Эвелина опустила глаза и постаралась скрыть торжествующую улыбку.
Ни о чем не подозревая, Баркли взял с подноса пирожное.
– Вот бы наш кондитер был вполовину так талантлив, как твой, тетушка!
– Повар и впрямь неплох. Он весьма даровитый. – Леди Фонтейн многозначительно посмотрела на Клэр.
Леди Дракон впилась глазами в пирожные, как будто они её оскорбляли одним своим видом. Эвелина боялась, что под огненным взглядом леди Баркли сладости сморщатся и растают.
– Джастин, помоги нам, пожалуйста, убедить мисс Амхерст поехать на бал вместе с нами, – взмолилась леди Фонтейн. – Она настаивает, что траур не позволяет ей участвовать в светских мероприятиях.
– О, помилуйте! Как мы можем оставить вас одну в этом большом пустом доме? – заявил маркиз. – Разумеется, вы составите нам компанию. На самом деле именно за этим я и приехал – чтобы предложить вам свои услуги в качестве сопровождающего.
Леди Баркли удивленно округлила глаза. Леди Фонтейн с такой силой поставила чашку на стол, что хрупкий фарфор разбился.
– О Господи!
– Ты никогда никого никуда не сопровождал, – прошипела мать маркиза. – Нам приходилось волоком тащить тебя, когда речь шла о выполнении светских обязанностей.
Молодой человек как ни в чем не бывало продолжал пить чай.
– Присутствие мисс Амхерст заставляет меня проявлять большую общительность.
– Это может быть неправильно истолковано в свете.
Он только пожал плечами, избегая смотреть матери в глаза.
Леди Дракон встала с места, и ее руки сами собой сжались в кулаки.
– Я запрещаю тебе давать людям повод думать, что ты за ней ухаживаешь!
– Почему?
– Ну, потому что… она в трауре.
– Но прошло уже более четырех месяцев с тех пор, как скончался ее отец.
– Это не имеет никакого значения! Потому что я не хочу, чтобы за мной ухаживали, и не принимаю никаких предложений! – воскликнула Эвелина. Как бы ни был красив этот молодой человек, ее положение не позволяет ей сейчас бывать в обществе и вести светский образ жизни. И кроме того, Эвелине не хотелось, чтобы в ней видели охотницу за мужем. Не дай Бог, еще и вправду кого-нибудь поймает – не приведи Господь!
– То, что Джастин сопровождает мисс Амхерст на бал, вовсе не означает, что у него имеются серьезные намерения в ее отношении, – осторожно добавила леди Фонтейн.
– Согласна. Я знаю, что мой сын не склонен принимать поспешные решения. И вообще у мальчика все еще впереди.
Баркли старался сделать вид, что этот разговор ему безразличен, но Эвелина заметила, как у него на скулах заиграли желваки.
– Мне раньше казалось, мама, что тебя очень беспокоит, что годы идут, а я все еще не исполнил свой долг по отношению к семье и роду.
– Не будь слишком опрометчив, Джастин. – Леди Баркли снова села на место, шурша кисейными юбками. – Мой Джордж никогда бы не повел себя так предосудительно.
Рука молодого маркиза, в которой он держал чашку, даже не дрогнула, но костяшки пальцев на ней побелели. Неприязнь, которую Эвелина испытывала к леди Дракон, внезапно переросла в сильное возмущение. С момента приезда в Англию Эвелина видела от этого молодого человека одно только добро.