— Благородных? — пробормотала девица.
— Ага, — мужик откинулся на спинку стула и снова обнял девушку. А вдруг пронесёт? — Вот и думаю, случилось чего, раз пришла сюда напиваться.
— Случилось, — вздохнула девушка. И, глядя в стенку тихо произнесла. — Война у меня случилась, вот что.
— Война? — изумился выпивоха. — Так мы ж вроде уже лет пять ни с кем не воюем. Ты что, крошка?
— Демоны сегодня ультиматум прислали, чтоб их бездна всех пораньше забрала! — словно не слыша, продолжала нести ахинею девушка. — Ну, за что мне всё это? И так тошно, а они ещё воевать вздумали. Межрасовая ненависть, бездна их задери! — язык девушки слегка заплетался. — А по мне, что здесь — гадюшник, что там — крысятник! Маг — демону смертельный враг, — передразнила она невесть кого. — Бездна!
Мужик какое-то время тупо смотрел на неё, потом решительно поставил стакан.
— К гадалке тебе надо, милая. Или к целительнице, — убеждённо заявил он вдруг, имея в виду, конечно, умственную болезнь девчонки. — А знаешь, — прошептал он, нагнувшись к самому уху девушки. — Есть одна знакомая, сноха моя…
Девушка вздрогнула. Резко повернулась к мужику.
— Гадалке? — тихо произнесла она. Тот быстро кивнул, не решаясь посмотреть девушке в глаза. Кто их, сумасшедших знает — а ну, как буйная? Девчонка резко вскочила. — Да ты гений! — завопила так, что даже в шуме трактира на неё оглянулись. — М-м-м, отлично! Просто замечательно!
И, щёлкнув пальцами, испарилась прямо в душном воздухе весёлого заведения.
Мужик протёр глаза. Повернулся, посмотрел на бутыль с вином. Снова протёр. Но теперь уже бутыль. И, дрожащими руками схватив, прижав к груди, кинулся вон из трактира — допивать дома, одному. А то вдруг тоже исчезнет?
* * *— Колин! — радостно улыбнулась миниатюрная стройная брюнетка. По-восточному узкий разрез глаз холодного, серого цвета делал её лицо загадочным и очаровательным, розоватые, пухлые губы только дополняли ощущение тайны. Яркой красавицей девушка не была, но от неё будто исходило приятное, летнее тепло. Может, всему виной запах — душистых трав и немного дикой розы — словно цветущий луг. Стоящий на пороге её дома высокий светловолосый мужчина с удовольствием вдохнул аромат и тоже улыбнулся.
— Лина. Впустишь? — проникновенным, бархатистым баритоном спросил он, очаровывая девушку пристальным, жадным взглядом.
— Ну как против тебя устоишь? — рассмеялась та, посторонившись. — Входи.
Вслед за девушкой мужчина оказался внутри, быстрым взглядом окинул холл. Ничего не изменилось: те же старинные, роскошные гобелены на стенах, витражные окна, мраморная статуя у круглой лестницы — точная копия знаменитой богини любви.
— Что-то ты давно не появлялся, — старательно скрывая дрожь в голосе, говорила между тем Лина, принимая из рук мужчины пальто. — Я уж думала, ты совсем меня забыл.
Мужчина, которого девушка назвала Колином, улыбнулся. И резко привлёк к себе растерявшуюся Лину, нежно, требовательно поцеловал. Девушка замерла на мгновение, но с готовностью ответила. Продолжая обнимать её, Колин заглянул в прохладные, серые глаза.
— Наверх? — шепнул он, кивком указывая на лестницу. Девушка моргнула, а Колин уже подхватив её на руки, быстро понес по ступенькам на второй этаж.
— Куда ты постоянно исчезаешь? — спросила два часа спустя Лина, сидя на мягком диване с бокалом игристого вина в руках. Колин стоял у окна, наблюдая, как садится кроваво-красное солнце, отбрасывая густые тени на дорогу и виднеющиеся вдали горы.
— Ты же знаешь, у меня работа, — весело откликнулся он, не оборачиваясь. — Я не могу постоянно оставаться на одном месте.
Девушка бросила на него грустный взгляд поверх бокала.
— Ты никогда не отвечаешь, в чём она заключается. Почему?
— Лина, — улыбнулся мужчина, качая головой. — Хватит. Не хочу вспоминать о ней рядом с тобой.
Девушка закусила губу, но чуть погодя продолжила.
— А если…если я попытаюсь угадать?
— Ты пытаешься уже не первый год, — усмехнулся мужчина, оборачиваясь. — У меня другое предложение, — добавил он, садясь рядом с девушкой. Его рука скользнула по её талии. — Тебе же нравится, когда я рассказываю разные истории. Давай я расскажу небылицу и о моей работе, хочешь? — Он осторожно коснулся губами тёмноволосой макушки.
Девушка закрыла глаза, расслабилась.
— Да. Рассказывай.
Мужчина какое-то время молчал. Потом налил себе вина, покрутил бокал в руках и, глядя в окно, на гаснущее солнце, начал:
— Ты веришь в существование параллельных миров, Лина?
Девушка нахмурилась.
— Нет. Зачем?
— Моя история будет проходить там, — подмигнул ей мужчина. — Представь, что этих миров тысячи. Некоторые похожи на этот. Некоторые отличаются. Немного или очень сильно.
— Должно быть, интересно там оказаться, — улыбнулась Лина, кладя голову на плечо мужчины.
— Да, должно быть, — усмехнулся Колин, играя волосами девушки. — А теперь представь, что есть люди, способные перемещаться по мирам. Конечно, они владеют и другими сверхъественными способностями.
— Магией, ты имеешь в виду? Наша аппаратура вряд ли будет работать в другом мире.
— Ты права, магией. Но…
— Но они должны тогда быть богами, раз такие сильные, — перебила девушка.
Мужчина улыбнулся.
— А они и есть боги.
— Боги или демоны?
— Подожди, дорогая. Ты представила миры? А теперь представь богов и демонов, как ты только что сказала.
— Добрых и злых?
Мужчина покачал головой.
— Нет абсолютного зла и добра.
— Чем же тогда они отличаются?
Колин откинулся на спинку дивана, и девушка прижалась к нему.
— Разными способностями. Точнее… разное использование магии. Миры демонов технически развиты, так как демоны любят энергию стихий. Люди — боги — предпочитают возможности человеческого разума, их миры — как наше средневековье, без технических удобств, но с большим количеством магии — не стихийной.
— Забавное разделение. Получается, нашим миром правят демоны.
Мужчина рассмеялся.
— Получается, так. А теперь представь, что есть два центральных мира — что-то вроде полюсов.
— Один для демонов, другой — для людей?
Мужчина кивнул.
— Из этих полюсов люди — волшебники, боги — как хочешь, называй; и демоны черпают силу — магию. Остальные миры — назовём их Средние — обитаемы и людьми и демонами, но чем ближе к одному центру, допустим, магов, тем выше их способности и, соответственно, власть.
Лина фыркнула.
— Странная картина Вселенной. А что же тогда делаешь ты?
Мужчина мгновение помолчал. Солнце за окном село, в воздухе сгустились сумерки.
— Ты когда-нибудь думала о том, что определяет наши поступки?
— Мы сами.
— А кто пишет историю?
— Люди, — откликнулась немного удивлённая девушка.
— Правильно, — улыбнулся Колин. — А теперь представь, что в каждом из миров историю пишут… люди. Миры влияют друг на друга. На равновесие между полюсами демонов и волшебников. Что произойдёт, если равновесие будет нарушено?
— Война? — предположила Лина.
— Да, — вздохнул мужчина. — Война. А после — катастрофа вселенского масштаба, — мужчина рассмеялся, — забавно звучит, конечно. Чтобы не допустить воин — хранить равновесие — самые сильные волшебники и демоны иногда… "корректируют" события в своих мирах.
— Но кто-то же должен следить за ними. Как я поняла, миров много. Кто определяет, какой порядок, ход истории верен?
Мужчина закрыл глаза.
— Для этого существуют двое — сильнейший маг и сильнейший демон. У них должно быть достаточно способностей, чтобы путешествовать по мирам, они следят за равновесием и исправляют нарушенный порядок, если нужно.
— Следить сразу за всеми мирами? Это нереально, — отозвалась Лина. — Они же просто не узнают, где что-то случилось, пусть у них и достаточно помощников.
— Для этого им нужны способности, отличные от остальных, — ответил мужчина. — Например… видения. Будто сны наяву, которые сообщают им о… возможных неполадках.
Лина встала, налила ещё вина себе и Колину. Задумчиво произнесла.
— Всё это звучит очень странно… и…такого просто не может быть.
— Конечно, не может, — легко согласился мужчина. — Мы же договорились, я рассказываю небылицу.
— Ну да… Скажи, Колин… Ты в ней — один из тех сильнейших. Да?
Мужчина медленно кивнул.
— А та девочка… Чью фотографию ты носишь в кошельке. Кто она? Ты как-то говорил, что она связана с твоей работой.
Мужчина улыбнулся.
— Да… она коллега. Самая сильная волшебница в мирах.
Девушка рассмеялась.
— Так ты значит, демон? А она — волшебница? Такая молодая! Сколько ей? Пятнадцать?