Час перед рассветом - Анастасия Сычёва

Анастасия Сычёва ЧАС ПЕРЕД РАССВЕТОМ

ПРОЛОГ

Большая комната с каменным полом и высокими стрельчатыми окнами. Одно из них распахнуто, рядом стоит столик с разложенным на нем игровым полем, чем-то похожим на шахматное. Отличие заключается в том, что фигур на доске всего две и перемещаются они в соответствии с незнакомыми нам правилами. За столом, друг напротив друга, сидят двое, и их положение условно делит комнату на две части. Молодой человек улыбается женщине напротив. У него открытая мальчишеская улыбка до ушей, сияющее лицо, а сам он словно бы излучает тепло. Вот только синие глаза не вяжутся с его обликом — в них слишком много мудрости для столь юношеского возраста. В той половине комнаты, которую он занимает, будто царит лето — прямо по стенам вьется дикий виноград, воздух здесь теплее, и эта часть помещения кажется освещенной солнцем.

Женщина выглядит полной противоположностью своему визави. Она взрослее, угрюмее, в ее облике нет и капли той жизнерадостности, которая исходит от ее партнера. Наоборот, вокруг нее будто сгустилась тьма. Виноград за ее спиной засох так, что на стенах повисли черные мертвые плети, а солнечные лучи не попадают в комнату.

Их родство выдают лишь выразительные глаза. Нет, не цветом, они у нее черные. Как и юноша, женщина выглядит значительно старше из-за по-настоящему старых глаз.

Некоторое время странная пара наблюдала за фигурами на доске, которые двигались сами по себе, без участия игроков. Когда они наконец-то остановились, оба некоторое время еще задумчиво смотрели на них, а потом юноша вдруг рассмеялся и весело сказал:

— Поздравляю, сестра! Ты победила!

Женщина безразлично кивнула, на ее лице не отразилось никаких эмоций. Молодого человека, привычного к ее хладнокровию, это не смутило, и он так же весело объявил:

— Я теперь должен тебе желание. Чего бы ты хотела?

Его собеседница впервые за все время подняла голову и устремила на него взгляд бездонных черных глаз, в которых не было ни капли тепла, а одно только невозмутимое спокойствие. Но юношу это не удивило, и он продолжал доброжелательно смотреть на нее. После затянувшегося молчания женщина наконец сказала:

— В данный момент — ничего. Но, вероятнее всего, потом я напомню тебе об этом.

Он не удивился и не стал спорить, а лишь кивнул:

— Подойдет! Даю тебе свое слово, Хель, исполнить любую твою просьбу, когда ты попросишь о чем-то.

Воздух в комнате заискрился, когда бог света дал обещание, и Хель удовлетворенно кивнула. Слово бога нерушимо, Луг теперь будет обязан сдержать его в любом случае. Она пока не знала, какое ее желание мог бы исполнить брат, и не знала, когда ей могло бы что-нибудь от него понадобиться. Но боги живут очень долго, и наверняка когда-нибудь еще возникнет ситуация и ей будет нужна помощь брата. Боги достаточно неохотно помогают друг другу, а слово Луга гарантирует, что он окажет услугу по ее первому требованию. Хель поднялась, собираясь уходить, а ее брат удивленно спросил:

— Ты куда? Может, еще партию?

Хель отрицательно качнула головой:

— Нет, брат. Я должна встретиться с Вер. Думаю, ей есть что мне сказать.

Луг лишь сокрушенно развел руками. Он не слишком понимал, какие дела могли быть у богини смерти с богиней-провидицей, но говорить ничего не стал. Без лишних слов сестра покинула комнату. Ее длинный черный плащ тихо прошелестел по полу. С уходом Хель лето охватило всю комнату, и даже мертвые растения вновь зазеленели от энергии, которая исходила от Луга. Бог света лишь махнул рукой, развеивая и фигуры на доске, и саму доску, а затем пропал из комнаты.

Часть первая ПОТЕРЯТЬ ВСЕ

ГЛАВА 1

Ормонд встретил наш отряд проливным дождем. Последние несколько дней мы провели в лесу, где раскидистые кроны елей и лиственниц защищали нас от холодных струй, хотя сырость вокруг настроения не улучшала. Оставшиеся до города пятьдесят метров мы преодолевали по открытой местности и успели вымокнуть практически насквозь. Под копытами лошадей влажно чавкала грязь, низко надвинутые капюшоны сводили видимость практически к нулю. Впрочем, мне было легче, чем остальным: я использовала на своей одежде несложное магическое плетение водонепроницаемости, и дождь почти не причинял мне неудобств. Но были и минусы — именно потому, что холод и влага не отвлекали, всю дорогу мной владели мысли о том, что предстояло сделать, и от них было не отделаться. Осознание того, что на меня внезапно легла ответственность за целую страну, невероятно тяжелым грузом давило на плечи. Мне было страшно, как я ни пыталась бороться с этим чувством. Слишком многое сейчас зависело не от меня самой, а от моей удачи, на карту была поставлена судьба целого государства. И я продолжала бесконечно прокручивать в уме возможные варианты развития событий, переходя к все более и более невероятным, так что почти не обращала внимания на дорогу.

Как было запланировано, мы подъехали к задним воротам города. Они были заперты, и еще полчаса мы простояли перед ними — усталые нервные стражники сначала приняли нас за вампирских шпионов и угрожали расстрелять с крепостных стен, затем у маршала Оффали лопнуло терпение, он выехал вперед и громоподобным, хорошо узнаваемым голосом потребовал начальство. За воротами произошел некоторый переполох, и кто-то побежал докладывать о нашем прибытии коменданту крепости Линнару. Мы терпеливо ждали — комендант был человеком доверенным, и ему было известно о нашем плане и о нашем приезде. Наконец явился Линнар, выглянул в окошко, опознал маршала, и нас наконец-то впустили. С ходу он сообщил, где находится его дом, и наш отряд в двадцать всадников помчался по мощенной булыжником улице. Она была почти совсем пустой — дождь разогнал всех местных по домам. А ведь сейчас стояла не осень, а самое начало лета!

Ормонд был даже не совсем городом, а скорее большой крепостью. Мы очень быстро добрались до центральной площади и подъехали к ратуше. Спешились, несколько человек из наших отправились узнавать о размещении на постой и конюшне. Кто-то забрал у меня поводья. Маршал Оффали прошел прямиком в дом, за ним следовали я и еще трое, которые были посвящены в мою задумку, здесь же нас нагнал Линнар. На первом этаже, как в любой канцелярии, толпились люди, а на втором этаже располагалась квартира коменданта, куда мы и направились. Линнар толкнул одну из дверей и пропустил маршала вперед, сам он зашел следующим, сразу за ним — я и только потом оставшаяся часть нашей процессии. Там оказался кабинет с горящим камином, при виде которого я блаженно прикрыла глаза. Впрочем, это не помешало мне первым делом накинуть на комнату полог тишины, чтобы нас никто не мог подслушать. Моим спутникам статус не позволил с порога броситься к огню, но они все постарались расположиться поближе к камину, так что там образовалось небольшое столпотворение. Линнар закрыл дверь, вытянулся в струнку перед маршалом и отрекомендовался:

— Капитан Линнар, комендант Ормонда, господин маршал!

Тот кивнул. Я быстро осмотрела капитана, составляя о нем впечатление. Невысокого роста, но крепкий дядька. Может, у него в роду были гномы? Немолод, уже далеко за пятьдесят, но чувствуется, что у него есть хватка. Форма старая, потрепанная, но не позорит звание офицера. Семьи наверняка нет, раз он предпочитает жить там же, где работает. Выбрит, но зато на лице красовались шикарные усы. Много морщин и мелких шрамов — этот человек не раз бывал в бою. Смотрит пытливо, прямо в глаза. В общем, он был похож на нашего маршала. На Оффали он смотрел с оттенком надежды, что было понятно — имя маршала Ардауэна Оффали было известно не только во всей Валенсии, но и далеко за ее пределами. Знаменитый полководец, не знающий поражений… Если уж и он не сможет ничего сделать в создавшейся ситуации, то нас уже ничто не спасет. Но нам придется разочаровать Линнара сразу.

Интересно, почему же этот человек удовлетворился службой в крепости и званием капитана, а не пошел дальше? В целом он был мне симпатичен. Кажется, мы были правы, когда посчитали, что ему можно доверить мой замысел.

Маршал заговорил практически сразу же, как я додумала эту мысль. Должно быть, тоже сделал какие-то выводы в уме относительно этого капитана.

— Как ни прискорбно это говорить, но я здесь лишь для отвода глаз. — Маршал угрюмо усмехнулся, а на его лбу прорезалась вертикальная складка. — Все приказания через меня будет передавать мой… адъютант, — после запинки кивнул на меня Оффали. — Их выполнять беспрекословно.

На лице Линнара отразилась легкая растерянность, и он недоуменно посмотрел на меня.