Настя ничего не ответила – так она была увлечена сериалом.
В это время хлопнула входная дверь – пришел глава семьи Аркадий.
– А-а, Наташа о нас решила позаботиться...
От Аркадия, сколько Наташа себя помнила, всегда оглушительно пахло одеколоном. Невысокий, полноватый, с намечающейся лысиной – Аркадию было сорок два, – он держался бодро и энергично.
– Наташа, погладь мои рубашки!
– Сам погладишь! – рассердилась она. – Я сейчас сварю суп и уйду. У меня, между прочим, тоже личная жизнь есть...
– Ой-ой-ой, какие мы сердитые! – Аркадий засмеялся и легонько щипнул ее за щеку.
– Папа, они с Максимом вместе теперь живут! – крикнула из гостиной Настя, фильм в этот момент перебился рекламой. – Ты представляешь?
– Какой кошмар... – Аркадий закрылся в ванной.
Наташа, хозяйничая на кухне, слышала, как тот поет, принимая душ. Потом Аркадий вышел – свежий, румяный, и сел за обеденный стол.
– Скоро?
– Что – скоро?
– Я говорю – ужин скоро?
– Через двадцать минут. Ты можешь пока пиццу себе в микроволновке разогреть, – ответила Наташа.
– Ненавижу полуфабрикаты...
Аркадий вздохнул, постучал пальцами по столу. Было слышно, как грохочет телевизор в гостиной.
– Наташа...
– Что?
– Про Максима – это правда? – серьезно спросил он.
– Да, правда. А что такого?
– Мне он не нравится, – вдруг заявил Аркадий. – Мне вообще не нравится, что ты так рано начала взрослую жизнь.
– Аркадий, мне двадцать четыре! – с изумлением воскликнула Наташа, повернувшись к нему.
– Все равно – ты как ребенок. И выглядишь гораздо моложе своих лет.
– Это ты как ребенок. Тебя надо кормить, надо гладить твои рубашки...
– Максим не для тебя! – упрямо произнес Аркадий. – Он странноватый, надо признать...
– Чем же это?
– Вот этим – ла донна мобиле... – запел тенором Аркадий, театрально взмахнув руками.
– А, ты о том, что Макс любит оперу! Ничего не вижу в этом плохого, – усмехнулась Наташа. – Между прочим, Анна его одобрила.
– Анька не разбирается в людях...
– Очень хорошо она разбирается!
Они препирались и препирались – до тех пор, пока Аркадий не шлепнул ее по мягкому месту.
– Ах, вот ты как! – Наташа изловчилась и стукнула его половником.
– Больно же! – рассердился Аркадий и вдруг рывком притянул Наташу к себе на колени.
– Пусти... – она пыталась бороться.
Но он не разжимал рук, и в какой-то момент Наташе стало страшно. Она услышала, как стучат часы на стене. «Нет, это не часы – я слышу, как бьется его сердце...»
– Что ты делаешь? – с ужасом спросила она. Она все ждала, что Аркадий сейчас засмеется, скажет какую-нибудь шутку, запоет что-нибудь дурацким голосом... Но он молчал и продолжал сжимать ее в своих объятиях, и стук его сердца звучал, словно набатный колокол. Муж ее родной сестры...
– Наташа... – с усилием выдохнул он.
Казалось, эти мгновения будут длиться вечно. Наконец он разжал руки и отпустил Наташу. Бледный, с мокрой прядью волос, перечеркнувшей лоб...
Наташа отбежала к окну, продолжая сжимать в руке половник.
– А если бы вошла Настя? – шепотом спросила она.
– Настя телевизор смотрит, – так же шепотом ответил Аркадий. – И вообще – ты чего? Ничего же не было!
– Тогда зачем ты... – начала Наташа и тут же замолчала. В самом деле – может быть, ей все показалось? Они дурачились, как раньше, и не было в его объятиях ничего предосудительного.
– Что – зачем?
– Нет, ничего...
Она выключила плиту, позвала Настю.
– Настя, ужинать!
Когда прискакала племянница, Наташа торопливо попрощалась и убежала из квартиры сестры. Ей показалось, ей все показалось...
Она шла по улице, крест-накрест сцепив руки на груди. Шла и дрожала, точно попала в струю ледяного ветра, хотя поздний августовский вечер был довольно теплым и темная густая листва на деревьях даже не шевелилась.
Дома ее уже ждал Макс. Где-то в глубине квартиры энергично переливалась знакомая мелодия. Бизе, «Кармен» – тут же вспомнила Наташа. «Тореадор, смелее в бой...»
– Наташка, как ты поздно, я даже беспокоиться начал!
– Понимаешь, Аркадий с Настей такие беспомощные... Анна уехала, и некому за ними присмотреть... – торопливо забормотала она.
– Насколько я помню, Аркадий ваш довольно взрослый товарищ, да и Настя уже девица... – заметил Макс.
– Ах, да какая она девица! – отмахнулась Наташа. – С меня ростом, а на самом деле еще младенец. Ты музыку слушаешь?
– Ага... Не мешает? Я, между прочим, свой музыкальный центр сюда перетащил...
– Нет, что ты, совсем не мешает! – Наташа обняла Макса и с чувством поцеловала. – Я люблю оперу. Знаешь, наверное, было бы гораздо хуже, если бы ты был поклонником тяжелого рока...
Макс прошел вслед за ней в комнату, сделал звук чуть потише.
Наташа мельком взглянула на свое отражение в зеркале. «Наверное, мне показалось, что Аркадий как-то по-особенному меня сегодня обнял... – подумала она. – Это была просто игра! Во мне же ничего такого нет, чтобы свести мужчину с ума. Я не Вика Абрамова с ее роковой красотой...»
– Послушай, Наташа, у меня все не идет из головы наш последний разговор... – нерешительно начал Макс.
– А что такое? – с любопытством спросила Наташа.
– Ты говорила, что ваши с Анной родители давно умерли... Где же ты жила раньше – ну, пока твоя мама была еще жива?
– Где и всегда – в той самой квартире, где сейчас живут Анна с Аркадием и Настей, – охотно пояснила Наташа. – Ты же был там пару раз – на прошлый Новый год и на день рождения Насти.
– И они с самого начала тоже жили с вами? Ну, твоя сестра и ее муж...
Наташа вздохнула и принялась терпеливо объяснять:
– Сначала в этой квартире жили мои родители и мы с Анной. Потом папа умер...
– Так, это я уже понял.
– Анна вышла замуж за Аркадия, когда мне было лет семь-восемь, не помню точно. Они снимали квартиру, потому что у Аркадия жить совершенно негде – родители, братья-сестры, бабушка еще парализованная тогда была... С нами Аркадий с Анной тоже жить не хотели – стремление к независимости и все такое... Скоро у них родилась Настя. Потом, когда мне было десять, умерла мама. Аркадий с Анной и Настей переехали обратно и стали жить вместе со мной. Они мне вместо родителей, я же тебе говорила... Что тут непонятного? – искренне удивилась Наташа.
Макс, ероша свои светлые волосы, ходил по комнате взад-вперед.
– Там же огромная квартирища... – пробормотал он. – Метров сто, не меньше.
– Сто пятьдесят квадратных метров, – поправила Наташа. – Папе эту квартиру дали в конце шестидесятых, когда он совершил какое-то грандиозное открытие в физике. Ну, еще Госпремию дали, дачу на Рублевке, и все такое... Он был очень, очень известным человеком. Жаль, что я не в него пошла – ничего в физике не понимаю...
– Да бог с ней, с этой физикой! – остановился Макс посреди комнаты. – Та квартира по нынешним временам бешеных денег стоит. Да еще и в центре! Тысяч двести-триста – не меньше... Не рублей, разумеется.
– О чем ты? – встревожилась Наташа.
– О том, что ты сейчас живешь в халупе, за которую больше тридцати тысяч и не дашь.
– Двадцать восемь, – холодно поправила Наташа. – А ты, как я вижу, неплохо разбираешься в недвижимости.
– Чего ты злишься? – Макс сел с ней рядом на диван, обнял за плечи. – Я о тебе беспокоюсь... Мне кажется, они тебя обманули.
– Кто?
– Да Анна твоя с Аркадием! Сами живут в таких шикарных апартаментах, а тебя запихнули в эту халупу!
Наташа стряхнула с плеч его руку.
– Я тоже хочу независимости, между прочим! – сердито сказала она. – И потом, нам вовсе не хотелось делить родительскую квартиру.
– А надо было поделить, – тихо произнес Макс. – Половина ее принадлежит тебе.
– Половина? – фыркнула Наташа. – Половина... Ты плохо считаешь – есть еще Аркадий с Настей, и они имеют полное право...
– Они не имели никакого права селить тебя в таком ужасном месте! – повысил голос Макс. – Даже с учетом Аркадия и Насти – твоя доля в наследстве все равно велика. Четвертая часть от трехсот тысяч – это...
– Ты не учитываешь другого, – перебила его Наташа, разозлившись уже не на шутку. – Скоро этот дом снесут, и мне дадут совершенно новую квартиру в чудесном районе. Аркадий сказал...
– Ах, твой Аркадий сказал... – Макс уже кричал, а прекрасная и зловещая мелодия «Кармен» служила каким-то странным, пугающим фоном для его слов. – Тебя выселят в Бутово, к черту на куличики – туда, где целый район построен на костях расстрелянных во время сталинских репрессий!
– Что-о?.. – с ужасом переспросила Наташа. – На каких еще костях?! Господи, Макс, ты сам не знаешь, о чем говоришь. Почему именно в Бутово, почему именно к черту на куличики? Ты же ничего не знаешь...
– Ну, не в Бутово, там в Капотню какую-нибудь... – упрямо произнес Макс. – Я так говорю потому, что ты, Наташа, удивительно легкомысленный человек. Тебя же проще простого обмануть!