Везет как рыжей - Елена Логунова

Елена Логунова Везет как рыжей

ВМЕСТО ПРОЛОГА

1968 год, где-то в Америке

Чужая машина увязла в грязи за поворотом, а фамильный рыдван Джонсов нет – но уж в этом-то Сара-Джейн была не виновата! Возможно, она ехала слишком быстро, поздно заметила преграду, загляделась и не успела вовремя затормозить, но потому-то она и каталась по окольным дорогам, что лишь училась водить! А что, спрашивается, понадобилось на грязном проселке этому сверкающему баловню автострад?!

Отстегнув ремень, Сара-Джейн выбралась из машины и с беспокойством оглядела забрызганную грязью «морду» семейного джипа. А, пустяки, ничего страшного! Новая вмятина очень удачно пришлась на ту, которая образовалась на прошлой неделе, когда папа с дядей Биллом, будучи изрядно навеселе, гонялись по полям за кроликом, а догнали старый дуб.

Правда, задний бампер чужой машины смят в гармошку – ох и хлипкие же эти дорогие новинки!

Сара-Джейн презрительно сплюнула. Впрочем, нет худа без добра: одним ударом она вытолкнула их из лужи. Так что пусть еще спасибо скажут, сидеть бы им тут до июля, раньше-то это болото нипочем не высохнет!

Она засмеялась, потом вдруг запоздало встревожилась: чего это они там сидят?

За темными стеклами ничего не было видно. Сара-Джейн обошла чужую машину со всех сторон (чудная-то какая!), подергала дверцы.

– Есть кто живой? – крикнула она.

Зеркальное стекло со стороны водителя с жужжанием поехало вниз.

– Ну, слава богу! – выдохнула Сара-Джейн, подбегая.

Что-то круглое, как воздушный шар, высунулось ей навстречу.

– Да снимите вы свой шлем, – чуть раздраженно сказала Сара-Джейн. – Это что, новая городская мода?

Она не договорила – пришлось посторониться, потому что дверца открылась. Низкорослый тип в смешных одеждах вылез из машины, потоптался неловко и медленно снял шлем.

– Испугались? – посочувствовала Сара-Джейн, отметив нездоровый цвет лица потерпевшего: голубой, как незабудка! – Не волнуйтесь, если вы не можете двигаться своим ходом, я дотащу вас до городка, там починитесь. Извините, что так вышло. Папа заплатит за ремонт.

Незнакомец молча смотрел на нее: глаза у него были синие, яркие, как мигалка полицейской машины. Между тем из автомобиля вылезли еще двое, один другого мельче. Похоже, женщина и ребенок. Все низенькие, а как сняли свои дурацкие шлемы, стало видно, что у каждого за ухом аппаратик вроде тех, для слабослышащих. Глухие карлики! Может, они из цирка сбежали?

Тот, что повыше, промяукал что-то противным голосом – Сара-Джейн не поняла. Тогда он не то за ухом почесал, не то аппаратик свой поправил и снова заговорил:

– Добрый вечер!

– Иностранцы, что ли? – догадалась Сара-Джейн.

Или психи! Надо же – «добрый вечер»! Разбитая машина не в счет?

– Да. Чужеземцы, – радостно закивал их старший. – Родина – Денеб.

– Ясненько, – сказала Сара-Джейн. – У вас трос есть?

– Трос, – озабоченно повторил иностранец.

– Веревка, ремень, что-нибудь в этом роде, – терпеливо пояснила она. – Надо же вас отбуксировать куда-нибудь. Ночь скоро.

– Кров, – глубокомысленно возвестил иностранец. – Пища. Ожидание помощи.

– Можно и подождать, – кивнула Сара-Джейн. – Тогда лучше всего к нам. Папа позвонит в гараж мистеру Филлипсу, тот пришлет механика. А вы у нас переночуете, мама вас ужином накормит… Где трос-то?

Чужаки бестолково переминались с ноги на ногу.

– Посмотрите здесь, – Сара-Джейн хлопнула ладонью по изувеченному багажнику.

Эти трое вздрогнули, залопотали испуганно.

– Там открыть нельзя, смотреть нельзя-нельзя! – очень нервно сказал самый крупный.

– Смотрите там, где льзя, – пожала плечами Сара-Джейн. – То есть я хочу сказать, там, где можно. А еще лучше – там, где он у вас лежит, трос этот.

– Какой вид есть у трос? – спросил крупный.

– У трос вид есть длинный, не слишком тонкий и прочный. Хотя нет, прочный – это не вид. Это качество, – рассудительно ответила она. – Но какое нам дело до его вида? Нам же трос нужен, а не его вид!

Иностранец полез в машину, захлопнув за собой дверцу. Стекло поднялось, потом на палец опустилось, пропустив гибкий кончик.

– Это? – глухо спросил тип изнутри.

Сара-Джейн подозрительно посмотрела на вяло поникшую бледную макаронину и отрицательно покачала головой.

– Это?

Из щели в окошке высунулось что-то похожее на свежий побег, ядовито-зеленый и дурно пахнущий.

– Не думаю, – усомнилась она.

– Это?

– А вот это, пожалуй, годится, – решила Сара-Джейн.

Резиновый шланг, на вид достаточно прочный, пополз из окна, сворачиваясь в бухту у ее ног.

– Довольно? – спросил чужой, выглядывая из окошка.

– Даже много, – пожав плечами, сказала Сара-Джейн. – Вполне хватило бы и пяти метров.

Излишек шланга тут же втянулся в машину. Сара-Джейн округлила глаза: во дают!

– Садитесь в машину, – сказала она.

Ну и гостей привезет она на ферму! Держись, мамуля!

– Эмигранты, что ли? – познакомившись с гостями, спросил папа.

– Туристы, – откликнулась мама, нарезая хлеб. – Уж не знаю, каким ветром их занесло в нашу глушь!

– Может, они природу любят? – вставила Сара-Джейн.

Она на минутку заглянула на кухню, чтобы посмотреть, как идет подготовка к ужину. Мина обиженно надулась: она чистила картошку, пока Сара-Джейн занимала гостей светской беседой.

– Недоумки какие-то, – презрительно фыркнул папа. – Ты видела, как они одеты? Розовый шелк, кружева, бусы, перья – это в наших-то местах! Тоже мне, любители природы!

– Судя по их лицам, отдых на свежем воздухе им не повредит, – миролюбиво сказала мама. – Не ворчи, Бен: они не по собственной воле оказались у нас. Если бы Сара-Джейн не помяла их машину…

– Пожалуй, я пойду к гостям, – предвидя нежелательный для нее поворот беседы, Сара-Джейн предусмотрительно ретировалась.

Иностранцы чинно сидели на диване в гостиной: спины прямые, плечи расправлены, руки сложены на коленях.

– Монументы, – пробормотала Сара-Джейн.

– Добрый вечер! – хором произнесли они при ее появлении.

– Лучше не бывает, – устало сказала она. – В шестой раз здороваемся! Довольно! У нас это делают всего раз в день, запомнили?

– Благодарю, – сказал глава иностранной семьи. – Обычаи. Манеры. Очень интересно. Вы знать – учить!

– Я? – удивилась Сара-Джейн. – У меня с манерами не очень… Ну, что вам сказать?… Сейчас ужинать будем – пальцами в тарелки не лезьте. Локти на стол не ставьте. Не чавкайте…

– О? – заинтересовалась иностранная мама.

– Не чавкайте. Чав-чав-чав, – показала Сара-Джейн.

– Чафф-чафф-чафф! – радостно повторило чужеземное дитя.

– Молодец, – похвалила Сара-Джейн. – Схватываешь на лету! Больше так не делай.

– Ужин! – пропела ее мама из кухни.

– Пошли, – скомандовала Сара-Джейн гостям, вежливо пропуская их вперед.

Они послушно протопали в столовую. Дитя тихо почавкивало на ходу, спешно заучивая, как делать нельзя.

– Вам, должно быть, привычнее японская кухня, – извиняющимся тоном сказала мама. – У нас еда простая. Вот цыпленок. Картошка. Кукуруза. Салат. Все свежее. Кушайте, пожалуйста.

– Тсы-пленокк, – задумчиво повторил иностранный папа.

– Пожалуйста, – предупредительно сказала Сара-Джейн. – Вам ножку? Или крылышко?

– Тсы-пленокк! – упрямо повторил гость.

– Да дай ты ему этого цыпленка! – не выдержал ее отец.

– Целого? – удивилась Сара-Джейн.

– Может, он голодный! Видишь, какой синюшный?

Мина тихо прыснула.

– Ти-хо! – шикнула на нее мать. – Попробуйте кукурузу, – любезно предложила она гостье.

Сара-Джейн бухнула цыпленка в тарелку иностранца и огляделась: за кем еще поухаживать?

Чужое дитя, совершенно освоившись, лопало оладьи с сиропом, тщетно стараясь не чавкать.

– Пальцы не облизывать! – заговорщицки шепнула ему Сара-Джейн.

Дитя грустно посмотрело на нее, перевело взгляд на Мину и повеселело: та уничтожала оладьи, самозабвенно чавкая и поминутно облизывая пальцы.

– Вон отсюда! – негодующе прошипела Сара-Джейн невоспитанной младшей сестре.

– Мы пошли! – крикнула Мина, сдергивая с табурета чужое дитя.

Иностранные родители обеспокоенно посмотрели им вслед.

– Не волнуйтесь, – сказала им мама. – Дети прекрасно поиграют. У Мины есть чудесные игрушки.

Папа кашлянул.

– Я насчет машины хотел, – начал он. – Завтра я съезжу в город и привезу механика…

– Помощь? – понимающе спросил гость. – Не надо. Вызвана. Скоро будет.

– Да? Ну, тем лучше, – с явным облегчением сказал отец. – А пока вы у нас погостите. Воздухом подышите, молочка попьете. Захотите – на рыбалку сходим. Не возражаете?