— Вы не думайте, у меня деньги есть. Три тысячи долларов. Это Витины деньги. Вот. — Я достала пакет и, не глядя на Антона, пододвинула к нему.
— Забери, — сказал он. — Забери и меня послушай: Витька погиб, если не дура, понимать должна… Уезжай в свой Новгород и сиди там тише мыши…
— А сестра?
— Что — сестра?
— Вдруг она… вдруг ей помощь нужна?
— Ты, что ль, поможешь?
— Я должна ее найти. У меня больше никого нет. Совсем…
— И как будешь искать?
— У меня есть номер джипа. Попробую узнать, кто…
— Примерно на этом этапе тебе и отвернут башку.
— Извините, — помолчав, сказала я и поднялась.
— Эй, деньги забери, — заметил Антон.
— Вы сказали, мне очень быстро голову отвернут, зачем же мне деньги? Думаю, Витя предпочел бы, чтоб они вам достались, а не парням из джипа. Считайте это наследством.
— Забери, — сказал он зло, — и убирайся отсюда. — Я кивнула, взяла деньги и пошла к выходу. — Ты где остановилась? — спросил он, когда мы уже подходили к калитке. Его желание немного проводить меня вселяло определенные надежды.
— Нигде, — пожала я плечами. — Я вчера вечером приехала, ночевала на вокзале. — Я толкнула калитку, она со скрипом распахнулась, а я пробормотала:
— До свидания. — И быстро зашагала по улице. Мне не надо было оборачиваться, я и так знала: Антон стоит и смотрит мне вслед.
Автобус в тот самый город, где пропала моя сестрица, отправлялся только через три часа. Я вошла в здание вокзала с давно не мытыми стеклами и расписанием во всю стену. Можно было немного прогуляться по городу, только вряд ли я обнаружу здесь что-нибудь примечательное. Лучше ждать на вокзале.
Я устроилась на скамье возле окна, наблюдая за прохожими. Вошли двое парней, заметили меня, переглянулись и минут десять внимательно изучали расписание, громко переговариваясь и косясь в мою сторону. Совершенно напрасно, между прочим. Я взглянула на часы. А что, если Антон не появится? Что ж, к неудачам надо относиться философски. Я устроилась поудобнее и посоветовала себе вздремнуть. Парни покинули здание вокзала, а я в самом деле задремала.
Кто-то пристально меня разглядывал. Не меняя позы, я осторожно приоткрыла глаза. В двух шагах от меня стоял Антон с очень странным выражением на физиономии, странным для такого типа, я имею в виду. Выходит, четыре года сытой и спокойной жизни не прошли даром: парень помягчел душой и заметно расслабился. Это плохо. Хотя полученные ранее навыки вспоминаются, как правило, довольно быстро, а скучать я ему не дам.
Я поежилась, по-прежнему делая вид, что сплю, отрешась от всего мира, он протянул руку и коснулся моего плеча. Я вздрогнула, испуганно вскинула голову, а потом с облегчением вздохнула.
— Это вы?
— Я, — хмыкнул он. — И завязывай «выкать», надо быть демократичнее, тем более что нам некоторое время придется мозолить глаза друг другу.
— Так вы мне… то есть ты мне поможешь?
— А куда деваться? Витька в самом деле спас мне жизнь. Такие вещи забывать грешно. И если он дал тебе мой адрес… в общем, потопали.
— Куда? — не поняла я. — Автобус через два часа.
— К автобусам я не приучен, идем.
Я подхватила сумку и вприпрыжку устремилась за ним, он шел очень быстро, и я пыталась не отстать. Антон не оборачивался, но боковым зрением меня видел. Надеюсь, в целом все получилось трогательно.
На стоянке перед вокзалом стояла серебристая «Хонда» с питерскими номерами. Антон уверенно направился к ней, а я не удержалась и спросила:
— Это твоя машина?
— Моя.
— А почему номера…
— Если ты будешь задавать вопросы не по делу, я долго не выдержу, — сурово заявил он и сел на водительское место, не потрудившись открыть мне дверь. Должно быть, здорово злится, что я его увожу от жены и детишек. Я бы с удовольствием отправила его обратно, да вот беда, без этого парня мне и вправду не обойтись, а небольшая разлука только на пользу истинной любви (я об этом где-то читала). Я устроилась рядом. Он повернул ключ зажигания и плавно тронулся с места.
До нужного нам города было сто десять километров. Памятуя о его последних словах, я рта не открывала, Антон тоже молчал, но несколько раз взглянул на меня. Я усердно пялилась в окно.
— О чем задумалась? — вдруг спросил он. Я повернулась и, немного помедлив, ответила:
— Так… ни о чем. Красиво здесь, правда?
— Что?
— Красивые здесь места.
— А-а, это да, красоты сколько угодно. Ты вот что, расскажи мне про сестру. Что она за человек, и вообще…
— Она хорошая, — торопливо заверила я, а Антон хмыкнул:
— Это я уже понял. Теперь поподробнее.
Я задумалась, прикидывая, что стоит поведать для пользы дела, и не спеша принялась рассказывать. Рассказ вышел коротким и, честно говоря, не особо впечатлял.
— Сдается мне, — хмыкнул Антон, — не очень хорошо ты знаешь сестренку.
— Мы давно не живем вместе, — начала оправдываться я. — И виделись редко. — И добавила:
— Она хорошая.
— Само собой, — кивнул Антон.
Водителем он был отменным, на ограничители скорости внимания не обращал, и в город мы прибыли гораздо раньше, чем я ожидала. Поднялись на мост на объездной дороге, и я разом почувствовала себя неуютно.
— Куда теперь? — спросила я робко. Антон взглянул удивленно, вроде бы не понял вопроса. — В гостиницу? — уточнила я.
— К дружку для начала.
— У тебя здесь есть друзья? — Не скажешь, что умно получилось.
— Это мой родной город, — хмыкнул Антон. — Правда, четыре года я здесь носа не показывал, однако надеюсь, что не все меня успели позабыть.
Я кивнула и на всякий случай нацепила очки от солнца. Теперь я брюнетка, коротко, под мальчишку, стриженная, но особо рассчитывать на этот маскарад не приходилось.
Сбавив скорость, Антон направился к центру города, увлеченно поглядывая по сторонам, не иначе как по родине стосковался. Меня родина интересовала мало, но по сторонам я тоже смотрела, на всякий случай. Миновав кремль, мы свернули к реке и вскоре оказались на одной из тихих улиц старого города. Слева показался симпатичный особнячок из желтого кирпича. Антон, взглянув на меня, сказал:
— Откинь сиденье, лучше, чтобы тебя не видели.
Я сочла это весьма разумным и сиденье откинула. Антон затормозил перед металлическими воротами, выкрашенными в ядовито-зеленый цвет, и покинул машину. Вошел в калитку, поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь открылась, об остальном приходилось только догадываться, увидеть большее я, как ни старалась, не могла.
Прошло полчаса, ожидание начало тяготить меня, а Антон все не возвращался. Наконец послышались мужские голоса, один принадлежал Антону, два других я слышала впервые, что и неудивительно. Первый был низким и хрипловатым, второй по-мальчишески звонким. Голоса приближались, и вкупе с ними приятели Антона. Я пыталась сообразить: хочу ли я с ними встречаться или нет, и на всякий случай перелезла назад и устроилась на полу между сидений. В этот момент три товарища, которых я не могла видеть, достигли
"Хонды», и парень с мальчишеским голосом сказал:
— Твоя тачка?
— Моя, — ответил Антон.
— А чего так слабо?
— Я парень скромный.
— Еще бы, — хихикнул его собеседник.
— Ну, давай, Антон, — забасил третий голос. — В случае чего… короче, сам знаешь…
— Спасибо, Петр. — Антон сел за руль, мы отъехали метров на сто, и он позвал:
— Эй, ты здесь?
— Здесь, — пискнула я, приподнимаясь, села на заднем сиденье и спросила:
— Как прошла встреча? Или это вопрос не по делу?
— Встреча прошла на уровне, — хмыкнул он. — Ценными сведениями не разжился, но Москва, как утверждают умники, строилась не сразу. А вот жильем мы теперь обеспечены.
Я не знала, что на это ответить, но на всякий случай пробормотала:
— Хорошо.
Мы поднялись на мост, объехали кремль и вновь начали петлять по улочкам, приближаясь к реке. Сразу за старой лодочной станцией пошли новостройки, типовые девятиэтажки, облезлые, серые, унылые. Возле одной из них мы и остановились.
— Ну вот, будем считать, что мы дома, — бодро заявил Антон и первым вышел из машины. Ватага мальчишек гоняла мяч на импровизированной детской площадке в трех шагах от мусорных контейнеров. Антон посмотрел на них, на унылый двор-колодец и заметил:
— Пожалуй, надолго машину здесь не оставишь. Раньше по соседству была платная автостоянка.
Я кивнула, и мы зашагали к подъезду. Кодовый замок отсутствовал, впрочем, как и часть двери, кто-то так пнул ее ногой, что теперь в этом месте красовалась огромная дыра. Подъезд тоже не порадовал, грязный, пахнущий кошками, почтовые ящики изувечены, на тех, что уцелели, висели амбарные замки.
— Не скажешь, что живут красиво, — присвистнул Антон, а я пожала плечами:
— В моем подъезде то же самое.
По лестнице мы поднялись на второй этаж, Антон подошел к двери с номером шестьдесят, извлек из кармана джинсов ключ, и через мгновение мы оказались в небольшой прихожей, обставленной с претензией на роскошь: зеркало во всю стену, оленьи рога вместо вешалки, морской пейзаж в нелепой раме и бра под хрусталь, на полу красная ковровая дорожка. Сбросив туфли, я прошлась по квартире. Выяснилось, что квартира однокомнатная, кухня выглядела обычно, если не считать огромного плаката над кухонным столом с изображением совершенно голой девицы. Гостиная произвела впечатление, то есть никакой гостиной она, конечно, не была: посередине стояла огромная кровать, застланная пушистым пледом, справа шкаф-купе, слева музыкальный центр на журнальном столике, телевизор на подставке и еще один журнальный стол, на котором стояли гигантская пепельница и бронзовый подсвечник, выглядевший здесь совершенно неуместно. Оглядев все это, Антон присвистнул и покосился на меня, я моргнула, после чего продолжила таращить глаза с видом абсолютной невинности.