Он пришел домой, вошел в столовую, посмотрел на них и сказал:
— Я собираюсь жениться.
Они замерли с такими выражениями на лицах, как будто кто-то только что выбил окно.
— Что ты собираешься?! — воскликнула тетушка.
— Жениться на Алисе Джейн Белларди, — твердо сказал он.
— Поздравляю, — сказал дядюшка Дэйм, глядя на свою жену. — Но я полагаю… А не слишком ли рано, сынок? — Он закашлялся и снова посмотрел на свою жену. — Да, да, я думаю это немножко рано. Я не советовал бы тебе спешить.
— Дом в жутком состоянии, — сказала тетушка Роза. — Нам и за год не привести его в порядок.
— Это я слышал от вас и в прошлом году, и в позапрошлом, — сказал Гриппин. — В конце концов это мой дом!
При этих словах челюсть у тети Розы отвисла:
— В благодарность за все эти годы выбросить нас…
— Да никто не собирается вас выбрасывать! Не будьте идиоткой! — раздражаясь, закричал Гриппин.
— Ну, Роза… — начал было дядя Дэйм. Тетушка Роза опустила руки:
— После всего, что я сделала…
В этот момент Гриппин понял, что им придется убраться. Всем им. Сначала он заставит их замолчать, потом он заставит их улыбаться, а затем, чуть позже, он выбросит их, как мусор. Он не мог привести Алису Джэйн в дом, полный таких тварей. В дом, где тетушка Роза не дает ему и шагу ступить, где ее детки строят ему всякие пакости, и где дядюшка (подумаешь, бакалавр!) вечно вмешивается в его жизнь со своими дурацкими советами.
Гриппин смотрел на них в упор.
Это они виноваты, что его жизнь и его любовь складываются так неудачно. Если бы не они, его грезы о женском теле, о пылкой и страстной любви могли бы стать явью. У него был бы свой дом — только для него и Алисы. Для Алисы Джейн.
Дядюшке, тете и кузенам придется убраться. И немедленно. Иначе пройдет еще двадцать лет, пока тетя Роза соберет свои старые чемоданы и фонограф Эдисона. А Алисе Джейн уже пора въехать сюда.
Глядя на них, Гриппин схватил нож, которым тетушка обычно резала мясо.
Голова Гриппина качнулась, и он открыл глаза. Э, да он, кажется, задремал.
Все это происходило две недели назад. Уже две недели назад в этот самый вечер был разговор о женитьбе, переезде, Алисе Джейн. Две недели назад он заставил их улыбаться.
Сейчас, возвратившись из своих воспоминаний, он улыбнулся молчаливым неподвижным фигурам, сидевшим вокруг стола. Они вежливо улыбались ему в ответ.
— Я ненавижу тебя! Ты, старая сука, — сказал Гриппин, глядя в упор на тетушку Розу. — Две недели назад я не отважился бы это сказать. А сегодня… — Он повернулся на стуле. — Дядюшка Дэйм! Позволь сегодня я дам тебе совет, старина…
Он поговорил еще немного в том же духе, затем схватил десертную ложку и притворился, что ест персики с пустого блюда. Он уже поел в ресторане — мясо с картофелем, кофе, пирожное, но теперь он наслаждался маленьким спектаклем, делая вид, что поглощает десерт.
— Итак, сегодня вы навсегда уходите отсюда. Я ждал целых две недели и все продумал. Кстати, я думаю, что задержал вас здесь так долго, потому что хотел присмотреть за вами. Когда вы уберетесь, я же не знаю… — в его глазах промелькнул страх, — а вдруг вы будете шататься вокруг и шуметь по ночам. Я этого не выношу. Я не могу терпеть шума в этом доме, даже если Алиса въедет сюда…
Двойной ковер, толстый и беззвучный, действовал успокаивающе.
— Алиса хочет переехать послезавтра. Мы поженимся.
Тетя Роза зловеще подмигнула ему, выражая сомнение.
— Ах! — воскликнул Гриппин, подскочив на стуле. Затем, глядя на тетушку, он медленно опустился. Губы его дрожали. Но вот он расслабился, нервно рассмеялся.
— Господи, да это же муха.
Муха прервала свой путь по желтой щеке тетушки Розы и улетела.