Джин Вулф - И явилось Новое Солнце (Книги нового солнца, Книга 5) стр 11.

Шрифт
Фон

Идас затаил дыхание. Услышав это, я тихо, как только мог, вынул нож...

- И каждый из этих островов высится как гора в лазурном небе, усеянном звездами. Но на этих островах нет ничего живого... ничего человеческого. Идас, я засыпаю. Тебе, наверно, лучше идти.

- Я еще о стольком хотел тебя спросить...

- Спросишь в другой раз.

- Северьян, а в вашем мире люди время от времени прикасаются друг к другу? Жмут друг другу руки в знак дружбы? Так делают во многих мирах.

- В моем тоже, - сказал я и переложил нож в левую руку.

- Тогда давай пожмем друг другу руки, и я пойду.

- Давай, - согласился я.

Наши пальцы сомкнулись, и в этот миг в каюте вспыхнул свет.

Он держал боло лезвием вниз и вложил в удар все свои силы. Моя правая рука взметнулась вверх. Я никак не мог остановить этот удар, но ухитрился отвести его; лезвие разрезало мою рубашку и вошло в матрац так близко от моего тела, что я почувствовал холод стали.

Идас попытался выдернуть боло, но я поймал его запястье, и вырваться из моей хватки он уже не смог. Я легко мог убить его, однако вместо этого резанул его по предплечью, чтобы он выпустил рукоять ножа.

Он вскрикнул - думаю, не столько от боли, сколько при виде того, как мой клинок входит в его плоть. Я потянул его вниз, и через мгновение острие ножа оказалось у его горла.

- Тихо, - приказал я, - не то прирежу на месте. Эти стены толстые?

- Моя рука...

- Забудь о ней. Успеешь зализать раны. Отвечай!

- Совсем тонкие. Стены и перекрытия здесь из листового металла.

- Хорошо. Значит, поблизости никого нет. Я прислушивался, пока лежал на койке, и не услышал ни шороха. Теперь можешь выть, если хочешь. Вставай!

У охотничьего ножа было острое лезвие: я рассек рубашку Идаса на спине и стащил с него, обнажив маленькие девичьи груди, о которых я смутно догадывался.

- Кто заслал тебя на корабль, девчонка? Абайя?

- Ты знал! - Идас уставилась на меня, ее белые глаза были широко раскрыты.

Я покачал головой и отрезал полосу от ее рубашки.

- На, перевяжи руку.

- Спасибо, но это ни к чему. Моя жизнь все равно кончена.

- Я сказал: перевяжи. Не хочу запачкать свою одежду еще больше, когда возьмусь за тебя по-настоящему.

- Не мучь меня. Это не понадобится. Да, я была рабыней Абайи.

- И тебя послали убить меня, чтобы я не добыл Новое Солнце?

Она кивнула.

- И выбрали тебя потому, что ты еще достаточно мала, чтобы сойти за человека. Кто остальные?

- Больше никого нет.

Я уже почти скрутил ее, но она подняла правую руку:

- Клянусь Повелителем Абайей! Может быть, есть еще другие, но я их не знаю.

- Это ты убила моего стюарда?

- Да.

- И обыскала мою каюту?

- Да.

- Но пистолетом я подпалил не тебя. Кто это был?

- Матрос, нанятый за хризос; я была там, в коридоре, когда ты выстрелил. Хотела выбросить тело за борт, но не знала, смогу ли унести его одна и справлюсь ли с люками. К тому же... - Тут она умолкла.

- К тому же что?

- К тому же после он должен был помочь мне и в других делах. Что тут такого? Но как ты узнал обо всем? Расскажи мне, пожалуйста.

- Значит, в зверинце на меня напала тоже не ты. Кто это был?

Идас тряхнула головой, словно освобождаясь от оцепенения.

- Я вообще не знала, что на тебя напали.

- Сколько тебе лет, Идас?

- Не знаю.

- Десять? Тринадцать?

- Мы не считаем годы, - пожала она плечами. - Ты сказал, что мы не люди, но мы такие же люди, как ты. Мы - Другие Люди, народ Великих Повелителей, которые живут в море и под землей. Теперь я ответила на все твои вопросы, будь добр, ответь на мой. Как ты все узнал?

Я сел на койку. Скоро мне придется пытать этого долговязого ребенка; много лет - возможно, больше, чем исполнилось ей, - прошло с тех пор, как я был подмастерьем Северьяном, и я не получу никакого удовольствия от этого дела. Я почти надеялся, что она бросится за дверь.

- Во-первых, ты говоришь не как матрос. У меня был некогда друг, чья речь имела характерные особенности, и я теперь обращаю внимание, когда так говорят другие, хотя это слишком долгая история, чтобы рассказывать ее сейчас. Мои неприятности - убийство моего стюарда и прочее - начались сразу после того, как я встретил тебя и других. Ты сразу сказала мне, что родилась на этом корабле, но остальные говорили, как моряки, кроме Сидеро, а ты - нет.

- Пурн и Гунни - с Урса.

- К тому же ты указала мне неверный путь, когда я спросил, как пройти на камбуз. Ты хотела пойти за мной следом и убить меня при первой возможности, но я нашел свою каюту. Тогда ты решила, что это еще лучше для тебя. Ты могла дождаться, пока я засну, и уговорить замок. Думаю, это было бы нетрудно, ведь ты - член экипажа.

Идас кивнула:

- Я взяла с собой инструменты и сказала твоему замку, что меня прислали починить стол.

- Но меня там не было. Стюард остановил тебя при выходе из каюты. Что ты искала?

- Твое письмо, письмо, которое аквасторы Урса вручили тебе для иерограммата. Я нашла его и сожгла там же, в твоей каюте. - В голосе ее теперь слышалось торжество.

- Да, его ты нашла легко. Но ты искала не только письмо, тебе нужен был какой-то предмет, который, по-твоему, был спрятан гораздо основательнее. Через пару минут я сделаю тебе очень больно, если не услышу, что это было.

Она покачала головой:

- Ничего, если я присяду?

Я кивнул, думая, что она усядется на сундук или на пустую койку, но она устало опустилась прямо на пол, совсем как ребенок, если бы не ее рост.

- Недавно, - продолжил я, - ты стала уговаривать меня зажечь свет. Со второго раза нетрудно было догадаться, что ты желаешь убедиться в точности своего удара. Поэтому я произнес слова "морской странник", ведь рабы Абайи пользуются ими как паролем; давным-давно некий человек, принявший меня за одного из вас, вручил мне свою карточку, сказав, что его можно найти на Улице Морских Странников, а Водалус - ты, быть может, слышала о нем как-то велел мне передать послание тому, кто скажет: "Морской Странник завидел..."

Я так и не закончил. На корабле, где все тяжести теряли свой вес, девчонка стала заваливаться вперед - очень медленно, но все же ее голова с легким стуком ударилась о пол. Уверен, она была мертва еще в самом начале моей хвастливой тирады.

8. ПУСТОЙ РУКАВ

Когда все уже было кончено, я стал куда как проворнее: перевернул Идас на спину, пощупал пульс, несколько раз резко надавил на грудь, чтобы заставить сердце снова забиться, - и все абсолютно впустую. Пульса я не нащупал, а изо рта ее исходил сильный запах яда.

Яд она, должно быть, прятала на теле. Не в рубашке, если только еще в темноте она не положила ампулу себе в рот, чтобы раздавить и проглотить ее в случае провала своих замыслов. Может быть, в волосах, хотя они казались слишком короткими, чтобы прятать в них что-либо, или на поясе. Из любого места она могла легко достать его и поднести незаметно ко рту, когда зализывала рану на руке.

Помня, что случилось при попытке оживления стюарда, я не решился воскрешать ее. Я обыскал тело, но не нашел, в сущности, ничего, кроме девяти золотых хризосов, которые ссыпал в кармашек на ножнах. Она сказала, что отдала один хризос нанятому матросу; вполне логично было предположить, что Абайя (или какой-нибудь из его министров, пославший Идас) снабдил ее десятью. Разрезав сапоги, я обнаружил, что ступни ее были длинными и перепончатыми. Я раскромсал сапоги на куски, обыскав их так же тщательно, как она обыскивала мои вещи пару страж назад, но нашел не больше, чем она.

Присев на свою койку и глядя на ее тело, я думал, как странно, что я обманулся, и обманула меня не столько Идас, сколько мое собственное воспоминание об ундине, которая освободила меня из ненюфаров Гьолла и приветствовала у брода. Та была великаншей; поэтому Идас показалась мне рослым юношей, а не гигантской девочкой, хотя у Балдандерса в башне сидел похожий ребенок - но мальчик, и гораздо младше ее.

Волосы у ундины были зеленые, а не белые; наверно, в этом-то все и дело. Мне бы вспомнить, что такого глубокого и чистого зеленого цвета не бывает у волос или шерсти людей и зверей, а если встречается, то вызван он водорослями, как, например, цвет крови зеленого человека в Сальтусе. Если оставить веревку в пруду, она вскоре позеленеет; какой же я дурак!

О смерти Идас следовало сообщить. Первой моей мыслью было поговорить с капитаном, заручившись его благосклонным вниманием через Барбатуса или Фамулимус. Но стоило мне закрыть за собой дверь, как я понял, что так познакомиться с ним невозможно. Наша беседа в их каюте была для них первой встречей со мной; значит, для меня то была последняя встреча с ними. Налаживать связь с капитаном мне предстояло другим способом - сперва удостоверить свою личность и доложить о случившемся. Идас сказала, что внизу ведутся работы по устранению неисправностей, и наверняка за ними присматривает кто-то из старших чинов. Я снова спустился по шаткой лестнице, на этот раз пройдя мимо зверинца вниз, где воздух был еще более теплым и влажным.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги

Популярные книги автора