- Как хотим, так и наряжаемся, - вспыхнула девушка. - У вас своя мода, у нас - своя. А легенды ваши безбожно врут. Нет большей хулы Богу, чем то, что в них написано.
Почитать ваши легенды, так я получаюсь мерзкой диктаторшей, которая говорит как НАДО делать и тут же поступает наоборот. Да еще и член мне под юбку засунули. Тьфу!
- Какой член? - не понял Игорь.
- Ну я же мужик.
- Чего?
- Фу-уф, - тяжело вздохнула девушка. - По вашим легендам я мужик, а у мужика должен быть член, если я правильно помню анатомию. Хотя с чего бы мне ее забывать, когда я сама ее и придумала.
- Ага, а у тебя нет?
- Чего нет?
- Члена.
- А откуда ему взяться?
Игорь долго собирался с мыслями, наконец сообразил:
- Значит Бог - женщина?
- Бывают и мужчины, только здесь их нет.
- Угу. А души?
- А души, между прочим, тоже женского рода.
Игорь вздрогнул. Девушка, хотя какая она девушка, когда она Бог, засмеялась:
- Да ладно, ладно, шучу я. Души бесполые.
Игорь дернулся еще резче и опустил глаза туда, где его ноги плавно переходили в живот. Девушка рассмеялась еще звонче:
- Да я не в том смысле. Не дергайся, там все на месте.
Игорь все же пощупал рукой, убедился в ее правоте, несколько успокоился.
- Ладно, - сказал он. - Мифы - бред.
- Почему бред? Очень милые сказки, только не про нас.
- Хорошо, не про вас. А, что тогда на самом деле? Что про вас? Что теперь со мной будет?
- Есть варианты, хотя тут как раз все стандартно. Сейчас мы, не судим конечно, а взвешиваем твои поступки, а там, что весы покажут, то и будет. Если хорошее в тебе перевесит, то дальнейшая твоя жизнь пойдет так, как ты представляешь для себя счастье, а если перевесит плохое, то с тобой будет происходить то, что мучило тебя еще в земной жизни, то что ты считаешь для себя адом.
Ну конечно ни райских садов, ни котла со смолой не будет, мы же не звери.
- Кончай говорить, дорогая, - подала голос рыжая. Ее голос в отличие от грустного, но мягкого и насыщенного голоса блондинки, которая назвала себя Богом, звучал мелодично, но насмешливо, с сарказмом. - Заканчивай эти разговоры.
Пора начинать, а то так и до вечера не освободимся.
Она шагнула в сторону, и между девушками из воздуха возникли золотые весы. Чаши весов поколыхались и замерли, поймав шаткое равновесие.
- Ну вот, дорогая, теперь давай вспоминать. В четыре года он подрался с мальчиком из соседнего дома, - она говорила, а перед глазами Игоря встала та сцена. Хотя нет, не перед глазами, а он еще раз пережил те минуты своей жизни.
Впечатление осталось двоякое: с одной стороны было приятно вспомнить детство, с другой - драться было не очень приятно. Потом он снова очутился в лесу с двумя девушками, что-то звякнуло. Игорь посмотрел на весы. На одной чаше еще качающихся весов теперь лежал черный шарик, перевешивающий весы, нарушивший равновесие. При ближайшем рассмотрении шарик оказался крупной черной жемчужиной, но не это тронуло Игоря.
- Стойте! Но ведь наказывать или не наказывать надо не за действие, а за причину этого действия. Я ведь тогда подрался с ним, потому что он девочку обижал.
- Ну как наказывать это другой разговор.
За причину, за следствие - у каждого свое мнение на этот счет, сообщила рыжая, потом обратилась к блондинке. - Как мы поступим, дорогая.
- Я думаю, он прав, но права и ты, - она на секунду задумалась. Хорошо, будем оценивать и непосредственное действие, так как оно влияет на события, и причину этих действий, так как цель может быть благая, хоть и не оправдывает средства. Итак он хотел защитить девочку, это хорошо.
Снова звякнуло, весы выровнялись. На правой чаше теперь лежал такой же шарик, как и на левой, только перламутровый. 'Сразу видно, что бабы подумал Игорь - жемчуг, золото...' - Это не твое дело, - сообщила ему та, что назвала себя Богом.
- Вы еще и мысли читаете? - содрогнулся Игорь.
- А как же, конечно. И мы знаем о тебе больше, чем ты сам. Но давайте перейдем к делу.
Обе посмотрели на весы. Игорь невольно посмотрел туда же.
- Да, так будет верно, - обронила рыжая.
- А теперь, дорогая, вспомни, как он врал матери, - Игорь пережил, прочувствовал, прожил эти моменты своей жизни еще раз. - вспомни, как он таскал у нее из кошелька мелочь, вспомни...
Черные шарики забарабанили по левой чаше весов. Потом заговорила блондинка, и на весы посыпались перламутровые шарики. Вся жизнь была прожита Игорем еще раз. Сначала хронология более менее соблюдалась. С того раза, когда впервые обманул маму он, почувствовав, что ложь его принята на веру и остается безнаказанной, начал обманывать чаще все больше по пустякам. Потом однажды упер у матери из кошелька несколько манеток. Мама не заметила этого и кража повторилась. В школе он все же продолжал хорошо учиться, потом однажды переругался с классной руководительницей, обозвал ее п...дой при всем классе и, хлопнув дверью, удалился. Мать была вызвана в школу, но так об этом и не узнала. А Игорь продолжал посещать стены храма знаний, но заходил он туда все реже и реже, а оценки его становились все хуже и хуже. Потом вспомнилось, как он со своим приятелем обчистил соседскую квартиру, вспомнились все его 'шалости', которые он позволял себе будучи 'уважаемым' человеком в своем дворе.
Последнее событие, которое он пережил заново в хронологическом порядке, было изъятие им того самого ножичка у одного лоха. Лох был соплив и самоуверен. Игорь нагрел его в карты, а потом, когда оказалось, что долг отдавать лоху нечем, пришел к нему домой и взял себе первое, что понравилось - ножичек лохова отца. Лох умолял взять что-нибудь другое, но Игорь был непреклонен. Этот поступок долго рассматривался с разных точек зрения и был оценен целой горстью шариков, распределившихся по обеим чашам весов.
Дальше подробности жизни Игоря заскакали уже без соблюдения хронологии. Он прожил всю свою жизнь еще раз.
Иногда поступки его переоценивались им и тогда он стыдливо опускал глаза. Иногда он воспринимал реакцию на свои действия в штыки, даже если и был не прав, то не признавал этого. Однако вспоминались не только плохие поступки, но и двоякие, и откровенно хорошие. Весы двигались не находя покоя, изменяли свое положение то в одну, то в другую сторону, иногда находя равновесие. Но не успев замереть, тут же снова приходили в движение.
Наконец весы замерли. Игорь посмотрел на результат, вздохнул с облегчением. Весы хоть и чуть заметно, но все же перевешивали в правую сторону. Девушки: златокудрая Бог и рыжая Сатана - задумались, морщили лобики пытались припомнить еще что-то.
- Да! - вспомнила рыжая. - А тот самый первый раз, когда он солгал матери. Помнишь, дорогая?
- Помню, - отозвалась та, что была Богом. Весы вздрогнули, Игорь тоже. Горку шариков на левой чаше весов увенчала еще одна черная жемчужинка, весы выровнялись и замерли.
Девушки снова призадумались, но так ничего и не вспомнили. Игорь тоже ничего не вспомнил и не мог вспомнить при всем желании, потому что вся его жизнь от и до уже была прожита им еще раз. Не осталось ни одного поступка, ни одной тайной мысли, которая не была бы раскрыта и положена шариком на одну из чаш весов.
- По моему все, дорогая, - задумчиво протянула рыжая.
- Да, теперь все, - согласилась та, что была Богом.
Девушки посмотрели на весы, Игорь смотрел туда же. Весы замерли, количество перламутровых и черных шариков уровнялось.
- И что теперь? - не выдержал Игорь.
- Есть варианты, - задумчиво, как бы разговаривая сама с собой произнесла блондинка.
- Какие? - поинтересовался Игорь.
- Тебе-то что?
- Как это? Ведь это моя судьба.
- Хорошо, мы даем тебе испытание.
- Какое?
- Их много, я пока еще не придумала, что подсунуть тебе.
- А дальше?
- Дальше, если ты с честью выдерживаешь испытание, то на правой чаше весов появится еще один шарик и ты...
- Попаду в рай?
- Нет, это грубо и приземленно. Нет никакого рая, мы просто замыкаем тебя. Ты уйдешь сам в себя и будешь вечно испытывать эмоции, переживать события, которые ты сам считаешь счастьем. Если твои представления о счастье изменятся, то ты сам себя перезамкнешь на то, что ты будешь считать счастьем в тот момент. Если ты не выдержишь испытания, то шарик добавится к тем, что лежат на левой чаше весов. В этом случае мы замкнем тебя в другую сторону.
Твоя психика сама будет подбрасывать тебе все самое страшное и мерзостное, что ты можешь для себя представить. И опять же, если твои представления о самом страшном для тебя изменятся, то ты сам себя перезамкнешь и снова будешь мучаться от своих фобий.
- Какое испытание?
- Сейчас решим, - и они исчезли, просто растворились в воздухе.
Игорь потер глаза, но девушки не появились. Может их и не было? Нет были, весы вон до сих пор стоят, где и стояли. У Игоря зачесались руки. А что если переложить шарик с одной чаши весов на другую пока никого нет? Соблазн был велик, но тут же в голове родился другой вопрос. А если в этом и есть испытание?