Но уж никак не прилежного журналиста, посещающего Публичную библиотеку, протирающего штаны в читальном зале и не чуждого достижениям современной техники.
Кстати говоря, в библиотеке от Чернова тоже поначалу шарахались, незаслуженно подозревая бритоголового бугая в том, что он явился в сие культурное учреждение с целью поставить его под свою "крышу". Но проходила неделя за неделей, Гоблин ничем особенным себя не проявлял, и к нему потихоньку привыкли. Как привыкают живущие в пруду лягушки к регулярному хождению медведя на водопой. Опасаться, естественно, не перестают, но уже не так резво прыскают в стороны, заслышав хруст кустов под лапами бурого великана.
В библиотеке Димон пользовался огромным успехом у приходивших туда студенток.
Девушки мгновенно забывали о цели посещения читального зала и часами вожделенно разглядывали нависшего над подшивками газет сосредоточенного Чернова. По сравнению с худосочными очкариками мужеского пола, щеголявшими жиденькой растительностью на полудетских лицах, или сухонькими старичками, являвшимися в библиотеку к открытию, мускулистый красавец Гоблин имел массу явных преимуществ.
- ...Захожу на страницу этого микро-обозревателя", - Димон принял из рук почтительного официанта двухлитровый кувшин, - и вижу, что Вторичный начал с меня. Представляешь?
- Представляю, - кивнул Нерсесов.
- Нет, ты плохо представляешь. Мало того, что этот микроцефал выразил свое несогласие с моими выводами, я бы это еще простил, так он приписал мне вещи, о которых я вообще никогда не говорил!
Гоблин недавно разобрался в смысле приставок "микро" и "макро" и теперь употреблял их постоянно.
К месту и не к месту.
Закреплял полученные знания, если можно так выразиться.
- Например?
- Да элементарно! Я написал рассказ. Там мой герой по ходу дела ловит одного типа, отшибает ему башку и портит его оружие. Винтовку "ли-энсфилд". Знаешь такую?
- Знаю...
- Гнет, значит, ствол об колено. У "ли-энсфилда" стволик тонкий, согнуть немного можно...
- А зачем?
- Чтоб потом, блин, этой винтовкой не смогли воспользоваться остальные преследователи.
- Ага, ясно, - Нерсесов поправил очки.
- Ну вот... Все вроде пучком, жизненно. А этот макромудак Вторичный вдруг начинает надо мной стебаться, что, мол, мой герой гнет об колено автомат Калашникова. Всасываешь?
- Всасываю, - хихикнул Юрик.
- Я пишу - "ли-энсфилд", этот имбецил - "калаш". Сам все напутал, и сам меня же обвиняет в незнании предмета, - Димон горестно вздохнул. - Дальше больше. Позавчера я наехал на Кацнельсона и Зотова, разметал их по кочкам. И версии ихние, и подлость несусветную по отношению к подводникам, и незнание физики...
- Знаю, читал, - закивал Нерсесов. - Я даже стих по этому поводу написал.
- Что-о?! - возмутился Гоблин.
- Да не про тебя. Я в стихотворной форме изложил идиотизм объяснений катастрофы. Типа, как надо относиться к официальным сообщениям.
- Ну-ка, ну-ка, - Чернов схватил блокнот. Юрик откинул голову немного назад и начал заунывно декламировать:
- Субмарина между пальм торчит.
Видно, капитан был сильно пьяным.
Где-то в джунглях пробегает кит,
Его мясо хорошо с бананом...
- Это цинично, - заявил ошарашенный Димон. - И вообще, при чем тут пальмы, кит и бананы?
- Сие есть метафорический символизм, - объяснил поэт Нерсесов, - с оттенками гипер-реализма. А-ля Серебрянный век.
- В качестве эпиграфа мне это не подходит, - огорчился Гоблин.
- Эпиграфа куда?
- К следующей статье о "Мценске"...
- Ты намерен добивать тему?
- Я намерен добивать Кацнельсона, - рыкнул Чернов. - Эта макросволочь свистнула мою идейку о продаже станции "Мир" Китаю* и выдает ее за свою.
- Серьезно? - удивился Юра. - И откуда ты это узнал?
- Неделю назад "Секретные материалы" ** дали информашку по "Миру".