Ттам сидела в закутке, который был общей зоной этого этажа. Техника была свалена на полу: два иммерсера (вероятно, Ттам и Куи были единственными членами семьи, которые настолько легкомысленно относились к ним и бросали их где попало), беспроводная детская обучающая приставка, сейчас передающая истории о подростках, которые выросли на терраформированных планетах. А на столе лежало какое-то непонятное устройство. Ттам успела выпотрошить его как рыбу, и на столешнице валялись линзы и металлические детали.
Но, похоже, всё это Ттам уже наскучило, и сейчас, заканчивая завтракать, она втягивала лапшу из суповой плошки. Наверное, это были остатки с кухни. Куи узнала запах и почти ощутила на языке вкус специй из маминого супа. В животе заурчало, хотя Куи уже успела позавтракать рисовыми колобками.
— Снова ты за своё, — вздохнула Куи. — Пожалуйста, не бери мой иммерсер для своих экспериментов.
Ттам даже не попыталась изобразить удивление:
— Вроде бы тебе не особо нравится им пользоваться, сестрица.
— Даже если я им не пользуюсь, это не значит, что он твой, — ответила Куи, хотя настоящая причина была, конечно же, другой. Её не волновало, что младшая сестра без спросу брала её вещи, и она даже была бы рада никогда больше не надевать иммерсер. Просто она ненавидела то смутное ощущение, которое возникало, когда побеги системы проникали во все уголки её разума, чтобы подобрать лучший способ подсказывать ей правильные действия. Но при общении с клиентами, обслуживала ли она просто столик или готовила большой праздник, иммерсер был обязателен.
— Сестрёнка? — сказала Куи.
Ттам положила палочки рядом с тарелкой и широко взмахнула руками:
— Хорошо. Забирай. У меня есть свой.
Куи всмотрелась в разложенные на столе предметы и задала свой обычный вопрос:
— И как успехи?
В отличие от Куи, Ттам хорошо разбиралась в логистике и компьютерных технологиях. Большую часть времени Ттам проводила перед экраном или напрямую подключённой к компьютерной сети станции. Её работой были сетевые подключения и поддержка сети в ресторане. В свободное время Ттам возилась с техникой галактов. Она разбирала устройства, чтобы посмотреть, как они работают, а затем собирала их заново. Так одна из попыток Ттам разобраться с развлекательными приставками позволила установить в ресторане различный фоновый звук для клиентов. Теперь галакты слушали старомодную ронгскую музыку, а местные жители — декламацию новейших стихотворений.
Но с иммерсерами Ттам зашла в тупик. В этих штуках была мерзкая защита от любопытных. Иммерсеры можно было легко открыть, чтобы заменить батарейку, но не более того. В прошлый раз Ттам чуть не осталась без рук.
Судя по лицу Ттам, к новой попытке она была пока что ещё не готова.
— В их основе должна лежать такая же логика, — сказала Ттам.
— Где и какая? — Куи не могла удержаться от вопроса. Она подняла иммерсер и быстро проверила, стоит ли на нём серийный номер её устройства.
Ттам указала на разбросанные по столу детали и начала объяснять:
— Это Искусственный Писатель. Штуковина, которое сочиняет развлекательное чтиво.
— Вроде бы это не то же самое, — Куи решила подождать пояснений от Ттам.
Та продолжила:
— А вот эта штуковина вплетает в повествование существующие культурные стереотипы. Например, про людей, прокладывающих свой собственный путь и сражающихся с пришельцами за обладание планетой. Для нас на Долговечности это звучит довольно бессмысленно, мы же никогда не видели ни одной другой планеты.
Ттам резко выдохнула, глядя наполовину на разобранного «Искусственного Писателя», наполовину на какой-то из наложенный слоёв, и закончила мысль:
— Так же и иммерсеры: берут готовые культурные паттерны и в подходящей форме доносят до тебя информацию об языке, жестах, обычаях, обо всём. Один принцип.
— И всё равно не понимаю, что ты хочешь с ним сделать, — подытожила Куи и надела свой иммерсер, подтянув тонкий металлический обруч так, чтобы он ровно сидел на голове.
Она вздрогнула, когда интерфейс синхронизировался с мозгом. Пошевелила руками, меняя установки — дурацкая фиговина вечно сбрасывалась на заводские установки, и Куи подозревала, что дело тут нечисто. Но вот всё покрылось мерцающей сеткой, это медленно занимал своё место аватар. Куи продолжала видеть комнату — матрица была лишь слегка непрозрачна — но, предки, как же она ненавидела ощущение неполного присутствия!
— Как я выгляжу? — спросила она Ттам.
— Отвратительно. Твой аватар похож на труп или что-то вроде этого, — прокомментировала сестра.
— Ха ха ха, — сказала Куи.
Аватар был бледнее и выше её. И большинство клиентов говорило, что он делает её красавицей. В такие моменты Куи была рада аватару: никто не видел, как её злят такие комплименты.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — строго сказала Куи. — Так что же ты хочешь с ним сделать?
Глаза сестры сверкнули. Она продолжила:
— Только представь, как много мы могли бы сделать, если бы разобрались. Это же лучший образец техники галактов, который у нас есть!
Куи презрительно хмыкнула. Ттам понимающе улыбнулась, она прекрасно знала, как сестра относится к галактам и их пустым обещаниям.
— А ещё это их оружие, — сказала Ттам и толкнула приставку. — Как их книги, голофильмы, живые игры. Для галактов всё просто — они надевают иммерсеры с туристическими настройками, запускают ронг-скрипт (какой бы идиот его ни написал), и это ровно то, что им требуется для ориентирования в чужой культурной среде. Но мы нет. Мы им поклоняемся. Наши иммерсеры всегда настроены на культуру галактов. Мы пытаемся выглядеть как они.
Галакты подталкивают нас к этому, а мы достаточно наивны, чтобы поддаваться.
— И думаешь, ты можешь как-то исправить это? — не удержавшись, сердито воскликнула Куи. Её не надо было убеждать: на Прайме она никогда не встречала иммерсеров. Даже приезжая в другой город, галакты полагали, что знают достаточно, чтобы самостоятельно разобраться во всём происходящем. Иммерсеры были туристической штучкой для космических станций, бывших колоний, которые были буквально ими наводнены.
Глаза Ттам загорелись — такой огонь иногда горел в глазах у мятежников в исторических голофильмах — и она с жаром стала говорить:
— Если сумею их разобрать, то смогу пересобрать и разъединить некоторые логические контуры. Мы сможем получить доступ к языку и другим механизмам коммуникации так, чтобы эти устройства не поглощали нас.
— Витает в облаках, — сказала Третья Тётя. — Никто никогда не упрекал Ттам в том, что она мыслит слишком мелко. Или что не добивается поставленных целей. Ведь любая революция должна с чего-то начинаться, как в своё время Война за независимость началась всего с одного стихотворения и незаконного заключения его автора.
Куи кивнула. Она доверяла Ттам, хотя и не знала, до какой степени.
— Хорошо сказано. Но мне пора идти, а то Второй Дядя меня прибьёт. Увидимся позже, сестрёнка.
Проходя со своим мужем под широкой аркой входа в ресторан, ты бросаешь взгляд на каллиграфическую вывеску наверху. Иммерсер переводит её как «Кухня Сестры Хаи» и начинает в деталях рассказывать о меню и рекомендованных блюдах. Когда ты проходишь мимо столов, он подсвечивает то, что тебе могло бы понравиться с его точки зрения, от вареников с рисом до жаренных креветок. Он предостерегает тебя от более экзотических блюд, вроде маринованных свиных ушек, ферментированного мяса (с ним стоит быть особенно осторожным, так как его название меняется в зависимости от того, какой из станционных диалектов ты используешь) или столь любимого местными жителями сильно пахнущего дуриана.
Это кажется… не совсем правильно, думаешь ты, стараясь следовать за Галеном. Он идёт со свойственной ему уверенностью и уже сильно опередил тебя. Люди расступаются перед ним, официантка с юным симпатичным аватаром кланяется, хотя Гален не обращает на это внимания. Ты знаешь, его раздражает такое раболепие, и он часто разглагольствует об устаревших обычаях на борту Долголетия, о неравноправии и нехватке демократии. Гален считает, что местные обитатели изменятся и приспособятся к галактическому обществу, это лишь вопрос времени. Когда-то давным-давно вы спорили об этом, но сейчас остались только выцветшие воспоминания. Ты забыла слова, ты даже не помнишь, почему спорила и какой в этом был смысл. Галакты восстали против тирании Старой Земли. Они сбросили оковы и завоевали право самим определять свою судьбу. В какой-то момент все остальные станции и планеты поступят так же, поднимутся против диктатуры, которая удерживает их от прогресса. Это правильно. Это всегда было правильным.
Без спроса останавливаешься у стола и наблюдаешь за двумя девушками, палочками берущими кусочки курицы с блюда. От него поднимается запах рыбного соуса и лимонного сорго, резкий и непереносимый, как тухлое мясо. Нет, нет, не то — ты вспоминаешь образ женщины с тёмной кожей, которая подносит к столу блюдо пропаренного риса, её руки были полны того же запаха, и твой рот наполнялся слюной в предвкушении…