В том числе для возможных наблюдателей.
Через неделю заказчик решил проверить прочность закрепления щитов на стенах. Например, на стене дома на Тополином бульваре.
Дело предстояло грязное, и он облачился в черную, без единого светлого пятна одежду. Надел на ноги темные кроссовки. Прихватил черную вязаную шапочку с прорезями для глаз. Черные гладкие перчатки. И отправился погулять. В три часа ночи.
Он зашел со стороны торцевой стены и легко проскользнул между стеной и щитом. Поставил ногу на трубу каркаса, поднялся, обхватил пальцами вертикальную стойку, подтянулся… Он лез быстро и бесшумно, потому что когда-то давно получил околоцирковую, в части хождений по проволоке, упражнений на трапеции и прочей эквилибристики, подготовку.
Четвертый этаж. Пора заворачивать с торца — на фасад.
Снова вверх.
Седьмой этаж. Шестое окно слева.
Вот оно.
Тихо. Света нет. Окна закрыты. Форточки тоже. Кроме кухни.
Ревизор мягко толкнул форточку. Подтянулся, лег грудью на раму. Вполз глубже. Опустив руку, нащупал, расшатал, открыл нижний шпингалет. За ним верхний. Приоткрыл окно. Протиснулся в щель.
Помощник должен был спать где-то в комнатах. Ревизор бесшумно спрыгнул на пол. Ощупывая руками темноту, двинулся к двери. Обхватил пальцами ручку. Приподнял дверь, опасаясь скрипа петель. Открыл. Сделал шаг вперед…
В висок ткнулась холодная сталь пистолетного дула.
— Стой! Руки вверх! Или буду стрелять!
Черт! Неужели!..
— Лицом к стене!
— А где здесь стена? — пытаясь разрядить обстановку, бросил Ревизор.
И тут же получил короткий, сильный удар в лицо.
— Я не шучу!
Действительно не шутит. Но, с другой стороны, и не стреляет. Значит, не все так безнадежно.
Ревизор медленно повернулся к стене.
Сзади хлопнула дверь. Вспыхнул свет.
В проеме внутренней двери стоял мужчина в трусах. И рядом с Ревизором тоже стоял мужчина в трусах, но с пистолетом в руке и прибором ночного видения на голове.
— Ты чего? — удивился мужчина в проеме двери. — Это кто?..
— Стоять! — громко приказал мужчина с прибором и кивнул дулом пистолета в сторону.
— Ты чего, Семен?!
— Стоять! Я сказал!
— Ни черта непонятно!
— Дай мне трубку! — показал подбородком на телефон Семен. — Ну!
Мужчина в трусах без прибора ночного видения протянул руку к телефону.
— Набери номер. Три — два — семь…
А почему не по рации? Или он здесь бедного родственника изображал? С троюродными племянниками, засевшими в квартире напротив.
Нет, до племянников доводить не следует. Многочисленные племянники здесь не нужны!
Ревизор ударил скосившего глаза на телефонный диск Семена в висок. Сильно ударил. Так, чтобы убить!
Тот крякнул и осел на подогнувшихся ногах. И даже выстрелить не успел. Ревизор быстро огляделся, заметил черно поблескивающую двумя шарами гирю за креслом, достал ее и, приподняв, сильно ударил поверженного врага вначале по затылку, потом по травмированному виску.
Громко хрустнула проломленная чугуном кость.
Теперь охнул и упал второй мужчина.
Ревизор прошел в коридор, проверил запоры. Надежно, сразу не открыть.
Вернулся в комнату. Подтащил, посадил в кресло потерявшего сознание мужчину. Хлопнул ладонью по щеке.
— Ну?!
Мужчина открыл глаза.
— Иван Михайлович?
Тот испуганно кивнул.
— Кто это? — кивнул на мертвеца.
— Дядя.
— Откуда?
— Из Мурманска. Неделю назад приехал.
Дядя из Мурманска осуществлял ближнюю слежку. Самую ближнюю слежку! И заодно охрану. Мудро. Хотя и рискованно.
Теперь понятно, почему он был один, был в трусах и был без рации. И почему попытка проникновения в чужое жилище неизвестного не стала для него неожиданностью.
— Собирайтесь!
— Кто вы?
— Ваш спаситель. Если бы не я, то ваш дядя, который вам не дядя, пристрелил бы вас! Собирайтесь!
Иван Михайлович нервно зашарил по спинкам стульев.
— Ваша одежда в шкафу!
Ревизор помог Будницкому одеться и подтолкнул к окну.
— Да, — вспомнил он на подоконнике. — Вернитесь, возьмите гирю.
— Гирю?!
— Ну да! Вы что, хотите ее оставить здесь? Чтобы я за ваше спасение получил срок?
— Но?..
— Возьмите гирю!
Будницкий сделал несколько шагов. Поднял густо окровавленный чугун.
— Ну что вы там? Быстрее!
Спускаться вниз по трубам Будницкий не мог. Да и мало бы кто смог. Тонкие, без настила, скользкие от выпавшей росы трубы в любой момент могли выскользнуть из-под ноги.
— Взбирайтесь на меня.
— Как взбираться?..
— Медленно и нежно. Ну!
Ревизор подставил плечи. Будницкий обхватил его руками за шею. Вполз на полусогнутую спину.
— Ноги сюда. В эти петли. Ну что, сидите?
— Кажется, сижу.
— Тогда держитесь, крепче! Гирю, гирю суньте за пояс! Ну, пошли.
— А вы не упадете?
— Если упаду, то только из-за вас. И вместе с вами. Так что держитесь как следует!
На земле Ревизор подтолкнул совершенно раскисшего Будницкого к машине.
— Это ваша машина?
— Моя! Я ее полчаса назад купил. На ближайшей автостоянке. Да бросьте вы это железо!
— Гирю?!
— Ну да. Гирю!
— Куда?
— К чертовой бабушке!
— Но вы же просили…
— Бросьте! Иначе она весь салон испачкает.
Будницкий бросил гирю и упал на заднее сиденье.
— Поехали!
На одном из перекрестков Ревизор притормозил возле киоска.
— Что у вас есть покрепче?
— Коньяк, водка…
— Нет, не водка. Спирт. Есть спирт? Или что-то близкое по градусам?
— Вот настой золотого корня. Но он дорогой,
— Очень?
— Очень.
— Тогда только четыре бутылки. И вон ту трехлитровку. С чем она у вас?
— С огурцами.
— Ну ладно, с огурцами так с огурцами…
— Зачем вам спирт? — удивился Будницкий. — И огурцы?
— Отпраздновать ваше спасение!
В сорока километрах от города Ревизор свернул на грунтовку. Проехал несколько сот метров и заглушил мотор.
— Теперь давайте рассказывайте, — повернулся он к Будницкому.
— Что?
— Все! Но в первую очередь то, что вам известно о Премьере?
Будницкий вытаращил глаза.
— Откуда вы…
— Оттуда!
Будницкий рассказал мало. Потому что ровно столько и знал. Ровно столько, сколько допустимо знать не посвященному в Тайну Конторы человеку. Будницкий работал втемную. Как работают все агенты Конторы. Получал обезличенные приказы через постоянно сменяемые «почтовые ящики». Проявлял снятые с заборов объявления в специальном растворе и тут же сжигал опасную бумагу. Исполнял то, что требовалось. Чтобы через несколько дней убедиться, что на его счет в сбербанке поступила кругленькая сумма в рублях или долларах. А возможно, он даже ни разу не видел Резидента. Или видел загримированного до неузнаваемости. Или видел вместо него совсем другого, подставного дублера.
Но даже если видел — это не суть важно. Важно — догадался ли он что за отдающим и щедро оплачивающим свои поручения одиночкой стоит организация? И успел ли он кому-нибудь рассказать о своих подозрениях?
— Вы кому-нибудь упоминали о Премьере и характере его поручений?
— Вроде нет.
— Вроде меня не устраивает!
— Нет.
И «нет» не устраивает.
— Берите, пейте!
Ревизор откупорил настой золотого, в прямом и переносном смыслах, корня.
— Но я…
— Пейте!
Сунул в руки Будницкого бутылку.
Тот, косясь на незнакомца, убившего его дядю, отхлебнул из горлышка.
— Еще!
— Но я…
— Пейте, пейте! Если не хотите умереть…
Будницкий вздрогнул.
— …от сердечного приступа. После пережитого стресса.
Конечно, спирт не «сыворотка правды», но тоже расслабляет. Особенно таких впечатлительных типов.
— Э-э… Хватит!
Будницкий откинулся на спинку сиденья.
— Повторяю вопрос — вы кому-нибудь говорили о Премьере?
— Нет! Как я могу?!
— В таком случае — на выход!
— Что?
— Выметайся из машины! — перешел на жесткое «ты» Ревизор. — Быстро!
Будницкий открыл дверцу.
— Пошли!
— Куда?
— Там узнаешь. Если успеешь.
Шли недолго. И недалеко. До прислоненной к стволу дерева лопаты.
— Бери!
— ?
— Лопату бери! Копай!
— Что копать?
— Яму.
— Но я…
Ревизор ударил Будницкого кулаком в губы. Несильно. Но так, чтобы во рту стало солоно.
— Я жду!
Будницкий воткнул в землю штык лопаты, подцепил, отбросил в сторону дерн. Снова воткнул. Снова отбросил.
Он копал, не отрывая взгляда от стоящего рядом Ревизора. Копал, мало задумываясь, что копает. И для чего.
— Теперь вправо.
Будницкий стал копать вправо.
— Глубже.