Услышав мои шаги, он медленно поднял голову, и я увидел его постаревшее лицо, изборожденное глубокими морщинами.
- Ты знаешь, что он думает? - спросил он.
- Более или менее.
- Я не смог его переубедить. Он твердит свое. Снова и снова задает все те же вопросы. Почему он мне не верит?
- Многие люди врут полицейским. И они уже привыкли не верить.
- Он хочет встретиться со мной в моей конторе. Приведет туда своих сотрудников посмотреть бухгалтерские книги…
- Так скажи спасибо, что он не потащил тебя туда сегодня!
- И то правда.
- Дон, прости. Я сказал ему, что исчезло вино. У него появилось подозрение. Моя вина, что он так грубо с тобой говорил…
Он устало отмахнулся:
- Я и сам сказал бы ему про вино. Мне и в голову не приходило скрывать что-то.
- Но… - Я обратил его внимание на то, что для погрузки большого количества бутылок требуется много времени.
- Хм-м… Он и сам бы сообразил.
- А сколько действительно им потребовалось времени?
- Все зависит от того, сколько здесь было людей. - Он потер пальцами уставшие глаза. - Во всяком случае, у них должны были быть с собой коробки для бутылок. Следовательно, они знали, что здесь есть вино, и заранее подготовили тару. Поэтому Фрост решил, что я сам его продал, а теперь заявляю, что оно украдено, претендуя на страховку. Если же его действительно украли в прошлую пятницу, то кто, как не я, мог уведомить преступников, что им будут нужны коробки? Следовательно, я сам подстроил весь кошмар…
Мы размышляли в гнетущей тишине.
- Так кто же все-таки знал, что у тебя хранилось вино? - спросил я наконец. - И кто знал, что в пятницу никого нет дома? И какова была их главная цель - вино, антиквариат или серебро и картины?
- Бог мой, Чарльз, ты говоришь прямо как инспектор Фрост.
- Извини, Дон!
- Ладно уж. Теперь в любом бизнесе кризис наличных. Обрати внимание, национализированные промышленные предприятия тратят миллионные капиталы. Растет зарплата, растут налоги и инфляция. Для мелких же предпринимателей - это большая проблема. Конечно, у меня тоже трудности с наличными. А у кого их нет?
- Твои дела плохи? - поинтересовался я.
- Положение не отчаянное. Утешительного, разумеется, мало, но и о ликвидации пока что нет речи. К тому же компания с ограниченной ответственностью не имеет права производить торговые операции, если она не предъявит средств на покрытие расходов.
- Но она могла бы… если бы ты поддержал ее дополнительным капиталом?
Он поглядел на меня с тенью усмешки:
- Меня все еще удивляет, что ты зарабатываешь на жизнь… рисованием.
- Зато у меня есть возможность ходить на скачки, когда захочется.
- Ленивый лоботряс! - Он говорил как тот, прежний, Дональд, но непринужденность постепенно уступала место безразличию. - Только в крайнем случае, как несостоятельный должник, я мог бы воспользоваться собственным имуществом, чтобы спасти обреченное дело. Если бы дела моей фирмы стали совсем плохи, я бы сразу прикрыл ее. Было бы просто сумасшествием упустить время.
- Фрост, наверное, спрашивал тебя, не была ли страховка украденных вещей выше их действительной стоимости?
- Да, спрашивал. Несколько раз.
- Ну, ты бы не сказал ему, если бы даже так оно и было?
- Но так не было. Если хочешь знать, страховка была меньше действительной стоимости. - Он вздохнул. - Бог знает, возместят ли они стоимость Маннинга… Я договорился о страховке лишь по телефону. И даже еще не отослал страховой полис.
- Все будет в порядке, если ты предъявишь квитанцию на покупку. Он грустно покачал головой.
- Все документы, подтверждающие покупку, были в столе в холле. Квитанция картинной галереи, где я купил картину, паспорт картины, квитанция таможенного и акцизного сборов. Все пропало…
- Фросту вряд ли это понравится.
- Ему уже не понравилось.