Глаза очень внимательно следили за ним.
Отпусти.
Да, теперь сомнений не было. Это определенно была "бабочка", причем он даже вспомнил, какая — "Павлиний Глаз". Мастер подключился к записывающему устройству и принялся составлять свой первый отчет.
Он поднялся на южную стену. В этом не было ничего необычного: каждый Мастер делал это регулярно, чтобы подзарядить солнечные батареи. Но вот для чего он взял с собой хрупкую стеклянную колбу с не менее хрупкой пленницей, Мастер и сам не мог сказать.
"Чтобы проследить за реакцией существа на новую обстановку", — напишет он в отчете. Но это будет не совсем правдой.
Он уже несколько дней внимательно следил за поведением этого странного создания, но никакой закономерности в изменениях его формы не наблюдалось. Почему-то он подумал, что она не обращает внимания на окружающую обстановку, и всегда следит только за ним, за своим тюремщиком…
Правильно.
… но в этом не было никакого смысла. Наставник сделал вывод, что существо неразумно, ибо от такой странной Цели — броситься в конце жизни с башни — нет никакой пользы, а один сплошной вред. Мастер согласился с ним, но не подал виду, что… думает на самом деле совсем о другом. Ему вдруг стало казаться, что существо чувствует себя плохо… что оно страдает.
Правильно.
И вот теперь он пришел сюда, рискуя разбить стеклянную тюрьму и навсегда потерять дорогую пленницу. Он стоял и слушал хорошо знакомые звуки Города, почему-то надеясь уловить в них какую-то новую ноту, ощущая растущее… беспокойство. Для новых чувств, которые овладевали им в последнее время, всё труднее и труднее было подобрать слова, их почти невозможно было описать. Поневоле он стал молчалив и… боялся теперь, что кто-то это заметит и отберет у него Её. Такая новая жизнь была труднее… да нет, она была почти невыносима.
Отпусти.
"Почему?! — мучительно вглядываясь в непроницаемые глаза, в который раз спросил он. — Что тебе там делать? Разве тебе здесь плохо?"
Нет ответа.
"Я не понимаю тебя", — он опустил колбу на шершавый камень стены и уселся рядом. Перед ними, насколько хватало глаз, простиралась Южная пустыня (вот это человеческое слово он хорошо запомнил — "пустыня" от слова "пусто"), и он знал, что с северной части стены открывается вид на бескрайний лес. Мастера выбирали именно эту половину, потому что здесь было больше солнца… но сейчас он встал и направился на север.
Каменная крошка вырвалась из-под его ступни и с шуршанием посыпалась вниз. Он осторожно вытянул голову, слегка наклонившись вперед. Высота была…
… головокружительна.
Мастер отшатнулся, ощутив невольное желание схватиться за что-нибудь. Высота притягивала, опьяняла, и он внезапно понял, что испугался.
Испугался, что остановится до того, как исполнит свою Цель.
И это было странно.
Прохладный ветер волновал верхушки деревьев. На северной стене никого не было, и Мастер понимал, почему: сырой воздух плохо действовал на его братьев. Он и сам бы ушел, но сейчас его волновало кое-что другое…
Здесь хорошо. Я очень любила это место раньше и мечтала здесь остаться навсегда.
"Так останься, — осторожно сказал он, боясь спугнуть её. — Что тебе мешает? Я оставлю тебя здесь, и буду иногда приходить…"
Нет. Нет-нет. Теперь не то. Теперь мне нужно Туда.
"Зачем? Что там такого интересного?"
Ты не поймешь.
Мастер обиженно замолчал. Эта эфемерная бабочка упорно считала его глупцом. И он понимал, что она недалека от правды…
Ты не такой, как другие. Ты какой-то странный.
"Благодаря тебе", — отозвался он, но она продолжала говорить о своём, точно не слыша Мастера.
Жизнь, которую вы нам устроили… это не жизнь. Это существование.
"А разве есть разница?"
Большая. Но ты не поймешь.
"Почему ты так уверена?"
Ты не человек.
Мастер замер. Мысль была ему хорошо знакома, но прозвучала неожиданно кощунственно. Он знал, что они разные… но всегда считал, что Мастера лучше.
В жизни должен быть смысл.
"Цель?"
Смысл. Взгляд в будущее. Предвидение. Предусмотрительность. Нужно знать или хотя бы чувствовать, для чего или для кого живёшь. Нужно расти и гореть, а мы тысячи лет тлеем под вашей опекой…
"Живите ради жизни…"
Возможно. Может, ты и прав — я не успела об этом подумать. Теперь уже поздно. Отпусти.
"Погоди ещё немного. Ты сказала — я не человек. Чем я хуже?"
Предания говорят, мы создали вас. Мы совершили большую ошибку. Но ты всё равно не такой, как остальные…
Он стоял перед знакомой башней — как это её ещё не снесли? — и глядел на маяк, который сам же установил. Маяк не работал. Надо же, случайность…
С того дня башня наклонилась ещё сильнее, и это было опасно. Сейчас она выглядела странной… по-настоящему старой. Он удивился. Возможно ли такое, чтобы в Городе сохранилось что-нибудь старое? Раньше он никогда об этом не думал.
Мастер решительным шагом направился к входу.
Стой.
Он поднял голову и ощутил себя стоящим на дне колодца. Где-то высоко-высоко виднелся кружок голубого неба, подернутый серыми клочковатыми облаками. Он ощутил странное выражение на своём лице и понял, что улыбается. Улыбается, потому что ему нравится то, что предстоит сделать.
Остановись. Куда ты идешь?
"Я отпущу тебя, как ты и хотела".
Там опасно. Ты тяжелый. Упадёшь. Остановись…
Он продолжал подниматься.
Остановись, я не хочу… я останусь с тобой, только не надо… ты не такой, как все, я не хочу, чтобы ты погиб…
"Погиб?"
Я не хочу, чтобы ты разбился. Ты ещё многое сможешь сделать, ты должен жить…
"Но я выполнил свою Цель. Вернее, выполняю. Я понял… я почти всё понял…"
Стеклянная колба кометой сверкнула в лучах заходящего солнца и разбилась об острые камни на тысячу радужных осколков. В тот же миг Она взмыла ввысь, радостно раскинув крылья, став похожей на большую птицу. Он следил за ней, не скрывая улыбки. Как вдруг…
… звук вначале был едва слышным, точно шорох песка, пересыпающегося в песочных часах. Затем он стал громче, и превратился, наконец, в оглушительный рёв.
Башня, которой на самом деле было много тысяч лет, исполнила своё предназначение, и теперь умирала.
Мастер следил за приближающейся землей со смесью ужаса и восторга — он понял, что сейчас остановится. Но…
… в тот момент, когда корпус его тела треснул, не выдержав тяжести камней, он ощутил зарождающееся Нечто в своей груди — и этому Нечто нипочем были камни и железо…
И в небо воспарила вторая птица, присоединившись к дожидавшейся её первой, и они вместе полетели постигать смысл бытия.
И был день первый…