Мой знакомый вместо собачек принес дочкам двух совершенно одинаковых кукол, умеющих плакать, писать и ложиться спать. Но его дочки выяснили, что куклы плачут не одновременно, а с интервалом в долю секунды, писают не равным количеством воды и закрывают глаза не синхронно. И теперь ждут от папы новых подарков.
– Они вдвоем обняли меня с двух сторон, поцеловали и тут же начали ругаться, кто больше любит папу. И весь вечер целовали меня, стараясь сделать это в один и тот же момент. Потом обе чуть не подрались в ванной, споря, кого я должен первой доставать и заворачивать в полотенце. И ты знаешь, я наконец понял, что с ними лучше не спорить. Жена говорит, что ей на это понадобилось десять лет совместной жизни, а детям – один вечер.
Я вернулась из гостей. Дочка спала с детской шваброй в обнимку, обмазанная шоколадом. В кроватке валялись фантики из-под конфет. Муж тоже сладко спал, держа в руках волшебную палочку принцессы. На голове у него были крылья феи, а на глазах – розовая маска для сна, украшенная бабочками.
Детские игрушки, бытовой травматизм, или Как каждая мать может стать Гудини
Сима играла с воздушным шариком в форме зайца, привязанным к пластмассовой палочке. Родители маленьких детей меня поймут – нужно следить, чтобы ребенок не ткнул этой палкой себе в глаз. Сима совершенно случайно, заигравшись, ткнула – но не себя, а меня. Еще чуть выше и правее – и глаза бы не было. Удар оказался настолько сильным, что под глазом тут же растекся сине-желтый синяк. Скула опухла. Льда в морозилке, конечно же, не оказалось, зато там лежал цыпленок. Когда с работы пришел муж, я сидела на кухне, прижимая к лицу холодную тушку бройлера.
– Все в порядке? – спросил муж.
Он всегда задает самые неожиданные вопросы, на которые я далеко не всегда могу ответить. Если жена, вместо того чтобы жарить курицу, елозит ею по щеке, то совершенно ясно, что не все в порядке!
Весь вечер я народными средствами боролась с гематомой, которая расползалась все шире, – прикладывала монетку, половину картофеля, мазалась бодягой и даже подумывала пойти поискать в парке подорожник. Ничего не помогало. Сима, чувствуя свою вину, кинулась целоваться, а я была к этому порыву не готова и не закрыла голову руками. Дочь врезалась своим лобиком, хоть и детским, но твердым, прямо мне в переносицу. Я опять пошла за курицей, а Симе выдала замороженный кусок мяса. Она тоже ойкала, рассматривала себя в зеркале и пошла с мясом спать. Я, конечно же, забыла про него, как забываю про игрушки, которые дочь складывает мне в кровать, и до утра ворочаюсь на какой-нибудь бабочке с пластмассовыми крыльями. Мясо, конечно же, растаяло и растеклось лужицей.
– Что-то случилось? – вежливо спросил муж, увидев, как я поздно вечером перестилаю белье и пытаюсь оттереть губкой матрас.
Но ведь совершенно ясно, что да, случилось, а он еще спрашивает!
Мы вышли с дочерью гулять. Меня окликнула женщина.
– Можно вас на минутку?
– Нет, спасибо, я ничего не буду покупать, ни во что не верю, ничего не читаю, – ответила я.
– Девушка, не нужно плакать, вы такая еще молодая, вся жизнь впереди. Главное – решиться. Бросайте все и бегите! – переходя на жаркий шепот, продолжала женщина, держа меня крепко за руку. – Вот, давайте я вам запишу телефон. Это очень хороший кризисный центр для женщин, пострадавших от домашнего насилия.
– Спасибо, – кивнула я.
Женщина меня обняла и пошла своей дорогой.
Ну а о том, как на голову падают санки с верхней полки в коридоре, или о том, что чувствуешь, когда ребенок проезжает тебе по ногам на самокате или велосипеде, а также о том, как застреваешь пальцем в игрушечной детской коляске, да так, что потом слезает ноготь, я даже рассказывать не буду. Хотя нет, расскажу. Однажды, когда я доставала коляску из багажника машины, нечаянно прихлопнула себе палец. Брызнули слезы. Палец тут же надулся и превратился в мультяшный, раздувающийся на глазах. Я отгуляла с коляской, вернулась домой и только на следующий день сдалась врачам. Отделалась сползшим ногтем.
Сима очень любит всякую бытовую технику – у нее есть и игрушечная стиральная машина, и утюг, и миксер. Для полного счастья ей не хватало игрушечной микроволновой печки. Купила. Печка оказалась почти настоящей, с кнопочками, дисплеем и внутри с курицей-гриль, пластмассовой тушкой размером с картофелину.
Предполагается, что курицу нужно класть на тарелку и разогревать. Эта курица, без которой Сима не садится есть, все время куда-то теряется. То мы ее ищем под диваном, то в диване. Один раз я ее случайно выбросила в мусорное ведро, и пришлось перерывать мусор. И как-то я убрала курицу, чтобы не терялась, в ящик с игрушками, в шкаф. Как могло случиться, что курица упала за заднюю стенку шкафа, не знаю. Но шкаф закрыть было невозможно. Сима рыдала, требуя вернуть ей курицу.
Я открыла шкаф и засунула руку, пытаясь нашарить эту тушку в зазоре между стеной и шкафом, и почти ее ухватила. Но курица выскользнула и откатилась в другую сторону.
А дальше началось самое интересное. Я поняла, что не могу вытащить руку. Застряла. Между прочим, очень больно. Мне казалось, при малейшей попытке пошевелить рукой я сломаю ее в двух, а то и трех местах. Дома никого из взрослых не было. Я сидела на полу, левой, свободной от шкафа, рукой я могла дотянуться только до лисички-сестрички из кукольного театра и до игрушки с рыбкой – нажимаешь на кнопочку, лепестки-водоросли крутятся, и в середине появляется рыбка. У меня в детстве тоже была такая игрушка, только вместо водорослей был цветок, а внутри – Дюймовочка. И я, чтобы успокоиться, сначала понажимала на кнопочку, разглядывая рыбку, а потом нацепила на руку лису. Сима, как ни странно, перестала плакать и включилась в игру. Пока я говорила голосом лисы про то, кто в теремочке живет, Сима завалила меня диванными подушками, строя теремок. Мне было душно, потому что дочь меня замуровала и сверху укрыла пледом, но я терпела и ждала.
– Сима, сколько времени? – спросила я, зная, что дочь мне не ответит.
– Сима, а принеси мне телефон, – сделала я еще одну попытку. Дочь принесла не доеденное в обед пюре и начала меня кормить. Господи, что я даю ребенку!
– Сима, я не хочу больше. – Я повернула голову, но дочь стала запихивать мне в рот ложку насильно. Господи, неужели я так издеваюсь над ребенком?
Оставив меня дожевывать холодное и склизкое пюре, Сима ушла и долго громыхала стулом на кухне. У меня чуть сердце не остановилось – она могла упасть, взять нож, поскользнуться, включить плиту… А я сидела и не могла сдвинуться с места.
Наконец дочь вернулась и, устроившись рядом со мной, высыпала на пол конфеты, которые сгребла из вазочки, стоявшей на второй полке в кухонном шкафу. Улыбаясь и ласково глядя на меня, она поедала одну конфету за другой.
– Сима, дай мне конфетку, – попросила я, но дочь сразу стала строгой и сунула мне в рот еще одну ложку с пюре. Правильно, пока не доешь пюре, конфет не получишь.
В три часа из школы должен был вернуться сын, и я на него очень надеялась. Мне казалось, что двенадцатилетний мальчик уж точно найдет способ вытащить мою руку из шкафа, избавит меня от доедания пюре и вытащит из этого «теремка».
Казалось, прошла вечность, и вот наконец хлопнула входная дверь. Хорошо, что я оставила ее открытой. Сима выбежала встречать брата и на своем детском языке стала восторженно ему объяснять, что курица пропала, мама в домике, а она ест конфеты.
– Привет, Сим! – Вася не особо впечатлился рассказом. Наверное, он просто ничего не понял. И как всегда, прошел в ванную, а потом в свою комнату, закрыв дверь.
– Вася! – закричала я истошно.
Я слышала, как сын вышел из своей комнаты, как прошел на кухню, заглянул в спальню, но меня так и не нашел.
– Мам, ты где? – спросил осторожно он.
– Я здесь, под подушками! – закричала я. – Вытащи меня, пожалуйста!
Вася выгреб меня из «домика» и осмотрел руку.
– Надо маслом полить, – предложил он.
– Нет! Тогда я шкаф не отмою никогда!
– Ну, сиди, раз тебе шкаф дороже руки.
– Васенька, а ты можешь вытащить этот шкаф вместе со мной?
– Могу, но я сломаю или шкаф, или твою руку.
– А что делать?
– Пойду себе пельменей сварю, – ответил сын и ушел на кухню. Сима побежала следом.
– Вася! Вы что там делаете? – крикнула я.
– Отдыхаем!
Он поставил сестре мультфильмы, а сам засел играть на айпэде.
– Вася, неси масло!
– Сейчас, через пять минут!
На кухне раздался звон разбиваемой посуды.
– Что там у вас? – закричала я.
– Крышку от масленки разбили! Не волнуйся, я сейчас подмету! Сима, не трогай осколки!
После этого раздался какой-то всплеск и запахло горелым.
– Вася, что еще?
– Пельмени вылились на плиту! Сима, не трогай, горячо!