Командиры, помня о произошедшем, какое-то время вели себя пристойно, соблюдали интересы подданных, пока… пока не забывалось прошлое. И тогда спираль делала оборот назад. И все начиналось заново – беспредел, безобразия…
«Нет ничего нового под солнцем» – как сказано в одной древней и умной книге.
Вот основное, что узнал Слава из мозга Аруста. Ну, и еще массу бытовых мелочей: к примеру, любит дочку, просто души в ней не чает, терпеть не может нынешнего Командира, положившего глаз на Надию и время от времени преследующего ее предложениями стать одной из его жен или наложниц. Ходит к соседке, вдове тридцати лет, подумывает жениться на ней. Имеет любовниц в двух селениях, как ни странно, и в селении стражниц тоже. Они любят обновлять кровь с торговцами. Дом ему оставил отец – тоже торговец, проживший девяносто семь лет и умерший от укуса какой-то ночной летающей гадости. Волей-неволей часть информации бытового характера вытягивалась вместе с той, что интересовала землянина.
Кстати сказать, вот это странное разделение на ночную и дневную жизнь сильно озадачило Славу. В этом разделении было что-то ненормальное, искусственное.
Оказалось, ночные твари боятся света – потому стены периметра ночью ярко освещены прожекторами, как и улицы города. Если бы их не было, всех охранников на стенах давно бы сожрали, случайных прохожих тоже.
Шестиноги спасаются от ночных налетчиков толстой, панцирообразной шкурой, а еще – они очень любят жрать ночных летунов. Поймать такую пакость влет для них лучшее развлечение и удовольствие. Дрозы вообще-то хищные животные. Как люди умудрились их приручить, тоже никто не знает. Впрочем, а разве земляне помнят, кто первый приручил лошадь? Дрозов держали в страхе, и те прекрасно понимали, что стоит не подчиниться – их убьют. На это их разума хватало. А вот чтобы осознать себя как личность, как народ – для этого они были слишком глупы. Потому работали на людей, терпели удары, пинки и служили всем, чем могли. Даже отдавая жизнь.
…Хозяин дома открыл глаза, потряс головой, потер лоб. Перед ним стояла чашка с остывшим супом – на самом донышке. Он недоуменно посмотрел на нее, на собеседника и, поморщившись, сказал:
– А куда Надия делась? Ох, как голова болит! («Надо было помедленнее информацию выдирать, – смущенно подумал Слава. – Я тороплюсь, а человек страдает».)
– Пошла спать, – пожал плечами гость и демонстративно зевнул. – Поздно уже, и нам бы пора. Ты вон за столом засыпаешь. Устал с дороги?
– Наверное, да, – непонимающе похлопал глазами Аруст. – Старею, что ли? Раньше такого никогда со мной не было. Ну, так что ты собираешься тут делать, в городе?
– А ты же обещал меня пристроить помощником к Надии – помогать торговать, – не моргнув глазом, соврал Слава. – Поживу пока у вас – ты тоже обещал, – а там видно будет. Метка Командира у меня есть – видишь? Это с дальнего селения, ты его знаешь – Шульцар, вот оттуда и метка.
Слава сменил ее после «визита» в мозг Аруста. Тот раскрыл было рот, чтобы что-то спросить, но промолчал.
– Спросят, откуда я взялся, скажешь: двоюродный брат Надии. У вас же не все друг друга знают?
– Ну-у… так-то не все, да, – смущенно ответил Аруст. – Но ты уж больно заметный… с твоими-то желтыми волосами и белой физиономией. Вряд ли кто поверит, что ты мой родственник.
– А вот так? – Волосы Славы почернели, стали темными, как у Аруста и Надии, а лицо приобрело легкий зеленоватый оттенок. – Так поверят?
– Т-так? – запнулся мужчина. – Так поверят. Наверное. Только ты же языков не знаешь! С тобой заговорят – ты сразу и выдашь себя! Я же тебе говорил: тут разговаривают на харрате. Это только мы, зеленые, между собой говорим на шарнатоне.
– Я говорю на харрате. – Слава перешел на официальный язык поселений. – Так пойдет? Без акцента говорю?
– А почему ты скрывал, что говоришь на харрате? – удивился Аруст. – Вполне нормально говоришь. Если бы я не знал, то подумал бы, что ты родился и прожил всю жизнь здесь, в этом городе. У каждого селения свое произношение. Хм… Ну, в крайнем случае, можно сказать, что ты жил тут, но потом тебя увезли в Шульцар. Главное, чтобы оттуда никто не попался. М-да-а… с тобой все чуднее и чуднее. А сколько ты хочешь получать за работу? – нахмурившись, спросил Аруст. – Я так-то не нанимаю работников.
– Ничего. Корми, пои, рассказывай мне об этом мире то, чего я не знаю, – этого достаточно. Когда я решу, что мне пора, уйду.
– Тогда это… Слава… – нерешительно начал хозяин. – Тут еще такое дело… Ты парень молодой, а моей девке уже семнадцать лет. Мне бы не хотелось, чтобы она осталась после твоего ухода с брюхом. Так-то я не против детей, нет, но… они должны иметь и отца, и мать… Надие пора замуж, но без довеска в виде ребенка. Я видел, как она на тебя смотрела, и не хочу, чтобы она заползла к тебе в постель. Ты можешь гарантировать, что не сделаешь мне такой неприятности?
– Меньше всего мне хотелось бы оставлять след из младенцев на этой планете, – усмехнулся Слава. – Вообще-то у меня жена есть, красивая и молодая. Так что…
– Я надеюсь, что ты не доставишь мне неприятностей, хотя жизненный опыт мне подсказывает: гони его в шею! Ты привел дикого, необузданного друза, говорит опыт, и он переколет тебе всю посуду! И почему я не прислушиваюсь к своему внутреннему голосу, почему не гоню тебя? Сам не знаю. («Зато я знаю, – внутренне усмехнулся Слава. – Это называется псионический посыл. Я запретил тебе выгонять меня и внушил мысль о том, чтобы ты мне помогал. Иначе ты точно попытался бы меня выпереть».)
– Не беспокойся: в мои планы не входит соблазнение твоей дочери. Кстати, а если бы здесь появилась моя жена, ты бы не был против?
– Совсем нет, – облегченно вздохнул Аруст и бросил взгляд в сторону спальни дочери. – Спальня покойной жены свободна, вы бы могли ее занять. Я понимаю, мужчине без женщины трудно долго держаться. Я сам люблю женщин, так что я не против. А где она?
– Сейчас на корабле, а завтра мы бы могли поехать и забрать ее, если ты не против. Возле той же пирамиды, где нашли меня.
– Возле пирамиды?.. А, ты имеешь в виду зиккур. Эти штуки называются у нас зиккурами – тебе надо это знать обязательно. Иначе не поймут… Зиккуры суть глаза и уши Хозяина. Антенны, через которые он передает информацию своим слугам на платформы.
– Антенны? – растерялся Слава. – Вы знаете, что это антенны? Откуда?!
– Да все это знают, – озадаченно пожал плечами Аруст. – Ну, откуда ты знаешь, что светило – это светило. Вот и тут все знают – это антенны. Трогать их нельзя, ломать – ни в коем случае. Останется только лепешка. Хозяин строго следит за своим имуществом и наказывает тех, кто на него посягает. Кстати, ты случайно не пытался забраться на эту пирамиду, как ты ее называешь?
– Пытался, – криво улыбнулся Слава. – Шарахнуло меня.
– И ты жив?! Я просто потрясен! – вытаращил глаза Аруст. – Я о таком и не слыхал! Чтобы остаться живым после Хлопка Ладонью Хозяина – такого я не слыхал. И не поверил бы, если бы рассказали.
– Ну вот… так вышло. Я успел отпрыгнуть от пирамиды, и меня зацепило только краем, – сознался Слава.
– Даже краем – это просто невозможно. Друзов плющит в лепешку, если они попадают под удар даже с краю Ладони. Ой-ой-ой, с кем я связался, – покачал головой Аруст. – Чувствую своей задницей – что-то будет. Кстати, а как твоя супруга выберется с Космодрома? Там же стоят заслоны! Тьфу! Забыл… Она тоже крылатая, да?
– Тоже. Ну что, спать? Куда мне пройти?
– Пойдем. – Хозяин тяжело поднялся и снова схватился за голову. – Ух… как будто неделю пил! В спальне жены будешь спать. А завтра с Надией съездишь за ней. Дочка хорошо умеет с друзами управляться, да и ты, видал, не промах. В общем, белье там чистое – ложись, отдыхай. Туалет вон там, душ тоже там – можешь сполоснуться, а я… я к себе. Что-то голова кружится.
Слава проводил взглядом мужчину и покачал головой – что-то переборщил он псионическими посылами да выкачиванием информации. Надо будет впредь поосторожнее… если получится. Завершив эту противоречивую мысль, он побрел в душ – целый день беспамятства в прерии не способствовал чистоте тела. И как это его местная хищная дрянь, пока он валялся, не сожрала, непонятно…
Глава 3
– Я тебе башку оторву! Я тебе глаза выцарапаю, козлина безрогий! Ты когда обещал поставить генераторы?! Три дня назад?! И где они! Н-на! Получи, зараза! – Наташка схватила со стола коммуникатор и со всей силы метнула его в Зенграда. Торговец при всех его габаритах ловко уклонился и, задыхаясь от хохота, спрятался за охранником, закованным в броню, выглядывая из-за его могучего бедра, как нашкодивший кот из-за угла.
– Наташа, милочка, ну не надо так сердиться! У тебя грудь обвиснет – тебя мужчины не полюбят! Поставщики подвели, дорогуша, не надо старика Зенграда так уж ругать! Я исправлюсь! Три процента скину от цены!