— Ага. Я как-то влияю на ситуации. Влияют ли задачи на меня?
Джейд задумалась.
— Разумеется. Как любые решения. Но я не знаю, в какой мере.
— В последовательности задач есть какая-то логика?
— Скорее да, чем нет. Она нелинейна.
— У неё есть цель?
— Да.
Серый не ожидал, что ответ прозвучит так уверенно и однозначно.
— Это тайна? — предположил он.
— Нет, — Джейд улыбнулась. — В настоящий момент цель очень простая. Мы хотим проанализировать твои возможности, понять, годишься ли ты в эксперты, и если да, то поднять тебя до этого уровня.
— Ого! — слышать было приятно, Серый не скрыл. — А потом? Будет новая цель?
— Да. Но сейчас у меня нет о ней никакой информации.
— Понятно. А как… если можно узнать… Что обо мне сейчас думают?
Джейд хихикнула и сделала важное лицо.
— Ты перспективный. У тебя мощная интуиция и сильная воля. И у тебя есть принципы. Никто не знает, как ты покажешь себя на многоходовых задачах. Всем очень интересно.
Серый слушал, расцветая от удовольствия.
— Воодушевляет, — признал он. — На трудовые, так сказать, свершения. И всё-таки, Джейд, как это реализовано? Как я попадаю… туда, куда попадаю? Физически я же остаюсь на месте? Или… не целиком?
Джейд облокотилась о стойку.
— Я буду использовать твои собственные знания.
— Пускай.
— Физически, конечно, никого никуда не переносят. Это возможно, но было бы слишком затратно. Проект реализован по аналогии с работой в облаке. Ты получаешь доступ к данным со своей техники. В данном случае «техника» биологическая — твой мозг.
— И на моей стороне это…
— Грёзоподобный онейроид.
— Что?
— Нечто вроде сна, только совершенно реалистичного. В принципе, это болезненное состояние. Но мы его полностью контролируем, для тебя оно безопасно.
— Я впервые слышу про онейроид, — сказал Серый.
— А вот и нет, — Джейд подмигнула. — Просто это знание было для тебя неактуально и потому захоронено очень глубоко в памяти.
— И ты всё это видишь?
— Конечно. Я же прямо там. Среди синапсов.
К концу недели Серый уверенно держал темп «две задачи в день». Сумма на счету росла и выросла настолько, что он решил пошиковать. Впервые в жизни он купил билет не в плацкарт, а в двухместное купе в фирменном поезде.
Договорившись с Линичной, он заплатил за комнату вперёд и собрал рюкзак.
В том шикарном купе Серый успел проклясть всё на свете. Единственным его соседом оказался пожилой пузан, который ночами оглушительно храпел, а днями напролёт слушал радио, так громко, что пробивало наушники. Серый извёлся от бессонницы. Не утешал даже хороший вай-фай. Несколько раз он забывался дурной дремотой, но видел кошмары и просыпался ещё более уставшим. В последний раз ему приснилось, будто он сидит в окопе, а на него едет танк, — и мало того, ещё и приснилось, что это очередное задание с биржи.
От безысходности он непрерывно сидел в интернете.
«Миха, меня вот что озаботило. Эти ребята, на которых мы работаем, инопланетяне или кто они там… алиены, для краткости. Откуда эти алиены столько денег берут, чтобы нам платить? Рисуют?»
«Вечно ты, Серый, всё усложняешь. Если тебе интересно, возьми да спроси. Как я сделал. Всё чисто у них».
«Гы! Миха, ну я дятел. А откуда деньги-то?»
«Видел в интерфейсе опцию «оплата бонусами»? Есть люди, с которыми на отдельных договорах работают. Они берут кредит, открывают бизнес. Для бизнеса что нужно? Мозги, хватка, чуйка, пробивная сила, инсайдерская инфа какая. Вот это всё выдаётся бонусами. А люди отчисляют процент с прибыли».
«Стоп. Миха…»
«Чо?»
«Так бонусы — это не скидочные карты с флаерами? Бонусы — это хватка и чуйка? Сила и мозги?!»
«Ты вроде не первый день работаешь. Тебя это ещё удивляет?»
«Меня это пугает».
«А в чём разница-то? Нам с тобой в голову вставили целые офисы с координаторшами. Думаешь, чуйку вставить сложнее?»
«Я думаю о том, что они не только все эти штуки вставляют. Они наше отношение к ним тоже вставляют. Сжимают время эмоциональной работы, или ещё как…»
«И чо?»
«Сложно. Зачем заморачиваться? Деньги платить. Они могли бы нас вслепую использовать. И не только нас — вообще кого угодно».
«Серый… Я чо-то подумал — может, кого-то они и правда прям так юзают. Но мы, в смысле, народ с биржи… Они к нам лучше относятся, чем ты думаешь».
«Знаешь, похоже, ты прав. Круто, если так. Мне Джейд сказала, что меня хотят экспертом сделать. Если я подойду».
«Ва! Поздравляю!»
«Да рано ещё. Ладно, отключаюсь пока что. К вокзалу подъезжаем».
Серый вышел, напился кофе в привокзальном кафе и сел на автобус. Спинка у сиденья была низкая, автобус немилосердно трясло, но несмотря на это и на выпитый кофе, он всё равно уснул, едва прикоснулся виском к стеклу. На конечной остановке его разбудила соседка. Слегка очумевший, он вывалился на площадь автовокзала и стал оглядываться. К его родному городу отсюда отправлялся другой автобус, но ходил он с интервалом в шесть часов. Серый не собирался ждать. Здесь обычно таксовало несколько человек…
На краю площади он заметил знакомый белый Жигуль и не поверил глазам.
— Дядя Коля! — Серый замахал руками.
Тот вышел из-за своей машины и уставился на него, не узнавая. Нахмурился. Серый припустил бегом.
— Дядя Коля, это я, Юрка! Юрка Серых!
Дядя Коля разинул рот.
— Ах ты ж… Да Боже ж ты мой…
Серый крепко пожал протянутую руку, а потом дядя Коля от души его обнял.
— Дай посмотрю на тебя, — сказал он. — Ах ты ж! Ведь уезжал пацанёнок совсем, а вернулся-то — мужик! Небось невеста есть?
— Невесты нету пока. А ты как? Всё таксуешь?
— Чего же мне не таксовать? Машина на ходу, и сам я, как видишь, на ходу тоже, — дядя Коля засмеялся.
Когда-то очень давно дядя Коля ухаживал за матерью Серого. Та предпочла другого, но дядя Коля не обиделся. Они дружили семьями. Потом, когда отец Серого умер, дядя Коля наведывался в гости и помогал с мужской работой по дому. Семь лет назад Серого, уезжавшего поступать в институт, он отвёз до вокзала.
Он стал совсем седым, но держался по-прежнему бодро.
— Поехали?
Улыбаясь до ушей, Серый плюхнулся на сиденье.
— А ты в отличной форме, дядь Коль.
— Я курить бросил, — отозвался тот с гордостью, — и бегаю по утрам. Трусцой. А то! Мы не молодеем.
Жигулёнок круто развернулся и вырулил на дорогу.
— Вишь, — похвастался дядя Коля, — асфальт переложили. Сейчас как рванём!
Рванули. Солнце било в глаза, дядя Коля опустил козырёк.
— Как мама себя чувствует? — тихо спросил Серый спустя несколько минут.
Дядя Коля посмурнел.
— Давление у неё, — пробурчал он. — Людка, медсестра, два раза прибегала, укол делала. Хорошая девка, добрая…
Серый собрался уже спросить про Машку и про то, куда она повадилась носить деньги, но почему-то не смог и спросил вместо этого:
— А Егор как?
Егором звали сына дяди Коли. Он был на год моложе Серого. Друзьями у них стать не вышло, и после того, как Серый уехал, они не общались.
— Егор по контракту служит. Нормально всё.
Какое-то время Серый молчал. Потом сказал:
— Дядь Коль, ты вроде сам не свой. Что-то у тебя на языке вертится. Поделись, а?
Старик усмехнулся. Не отводя взгляда от дороги, он ответил:
— Да ведь и ты о чём-то отмалчиваешься, Юрка. Ну-ка, давай первый. Как младший.
Серый глубоко вздохнул.
— Ты что-нибудь знаешь про Машку?
— Я сразу подумал — ты с этим уродом разбираться приехал.
Серый поперхнулся.
— Слава Богу, у Галины такой сын вырос, — ровно продолжал дядя Коля. — Я сам хотел пойти, да старый я уже. Но ты меня с собой возьми! На подхвате пригожусь. — И едва слышно он добавил: — Егор не приехал.
— С каким уродом? Что вообще происходит?
— Ты что, не знаешь?
— Мать сказала — Машка куда-то деньги носит.
— И не она одна, — мрачно сказал дядя Коля. — Моя Настёна на старости лет кукукнулась, туда же потянулась. Поругались мы страшно, никогда мы так не ругались…
— Куда потянулась?!
— Да приехал урод этот, с тренингами…
— Дядя Коля, — рассердился Серый, — скажи прямо, наконец!
…В областном центре, в Доме культуры вот уже месяц шли «тренинги личностного роста». Дядя Коля мало что знал про них, знал только, что влетают они в копеечку, и что на них ездят женщины со всей округи. «И несколько мужиков, — прибавил он, — но таких… совсем без костей». Конца-краю этим тренингам было не видно. Через неделю, по слухам, начинались тренинги «следующей ступени», которые стоили ещё дороже. Семейные бюджеты трещали по швам. Не утихали скандалы, и кое-кто из знакомых, по словам дяди Коли, собирался разводиться.