Вернувшись в гостиницу, Клодия пожелала увидеть гида.
Его привезли в гостиную на инвалидной коляске.
— Я хочу вернуться в Англию! — с ходу заявила ему девушка.
— Я сделаю все необходимое для вашего отъезда, и вы сможете покинуть Испанию, когда вам заблагорассудится, мисс Ковентри, — услышала она в ответ. — Но доктор настаивает. чтобы я оставался здесь еще по крайней мере две недели.
Гид посмотрел на нее жестким взглядом.
— Я могу себе позволить это на ту сумму, которую уплатила мне госпожа за поездку.
Клодия промолчала.
Барбара Картпенд Оставшись одна в своей комнате, она задумалась над тем, что у нее-то самой вовсе нет денег.
Единственное, чем она могла бы расплатиться за пребывание в гостинице и еду, были драгоценности матери.
Девушка все еще чувствовала физическую слабость, к тому же, что само собой разумеется, ее психическое состояние оставляло желать лучшего.
Она понимала, ей сейчас не под силу будет объясняться с владельцем гостиницы по поводу весьма затруднительного положения, в котором она оказалась.
Тем более что он не говорил по-английски, в то время как ее испанский был крайне ограничен.
«Я займусь этим завтра», — решила Клодия, а поскольку голова все еще болела, она не стала спускаться вниз и легла в постель без обеда.
На следующее утро, проснувшись, Клодия вновь обрела способность соображать и удивилась своей глупости.
Естественно, деньги у нее имелись, правда, не ее собственные, а крестной.
Волшебный сон Леди Бресли держала их в саквояже, который ночью хранился в ее спальне под присмотром горничной.
Леди Бресли никогда бы не отправилась за границу без средств, которых хватало бы и на оплату билетов, и на всякие дорожные нужды.
«Ну как я могла забыть об этом?»— недоумевала Клодия.
Кроме того, она была осведомлена об украшениях леди Бресли.
Крестная всегда, можно сказать, увешивала себя драгоценностями, а браслет и кое-какие украшения не снимала даже на ночь.
Клодия каждый раз задавалась вопросом, надежно ли они хранятся в сейфе гостиницы, но в дороге обе шкатулки постоянно находились в карете рядом с ней.
«Мне хватит денег, чтобы оплатить билет до Лондона», — успокоилась Клодия.
Ее еще не будили, она сама решила, что уже пора вставать.
Открыв занавески, она позвонила Эмили, которой следовало бы уже прийти.
Раз Эмили почти совсем не пострадала, она скорее всего забрала обе шкатулки из кареты.
Значит, они сейчас в целости и сохранности покоятся в ее комнате, а может, горничная положила их в гостиничный сейф на время, пока все занимались похоронами леди Бресли.
«Как глупо было с моей стороны ни о чем не вспомнить, — упрекнула себя Клодия, — но ничего, Эмили позаботилась и о деньгах, и о драгоценностях».
В нетерпении она позвонила снова.
Гостиничная служанка открыла дверь.
— Вы звоните, сеньорита? — спросила она.
Медленно подбирая испанские слова, Клодия велела прислать к ней Эмили.
Испанка поняла и исчезла. Прошло почти пятнадцать минут, когда она наконец появилась с сообщением:
— Девица уходить, сеньорита, она уезжать.
Клодия удивленно посмотрела на нее.
— Думаю, вы что-то путаете.
Горничная не понимала.
Клодия начала одеваться и приводить себя в порядок, затем спустилась вниз и попросила позвать гида, который из-за полученных травм предпочел разместиться на нижнем этаже.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем швейцар ввез его инвалидную коляску в вестибюль, где его ждала Клодия.
— Простите за беспокойство, но я только что узнала, и, мне кажется, это совершенно не вероятно, будто Эмили уехала.