Малице самой жутко хотелось последовать совету подруги, останавливали лишь возможные последствия.
— Тогда не бей, — тут же пошла на попятную Индира.
Устав ждать, парень вновь принялся целовать шею. Разомлевшая эльфийка выгнулась, прикрыла глаза и пробормотала:
— Слушай, сама решай, Аля, не маленькая.
Малица постояла пару минут, уставившись на похолодевший амулет, потом тряхнула волосами и решительно направилась к Академии. Сегодня выходной, адепты и преподаватели разбрелись, свидетелей меньше. Ректор тоже наверняка ушел, и саламандра без труда оставит ему гневное послание. Лично бы сказать побоялась, а в письменной форме выскажется.
С каждым шагом улегшийся было гнев вновь поднимался из желудка к сердцу. Теперь Малица горела решимостью присовокупить к письму злосчастный кулон. Вдруг следящие чары только начало? Опыт подсказывал, жители Закрытой империи любой предмет способны превратить в сгусток больших проблем. И ведь наступила на те же грабли! Мало ей лордов шан Теонов, опять темному поверила! Ректор — демон до кончиков пальцев. Точнее, хвоста. Саламандра видела его истинное лицо на Дикой охоте. Не в хтоническом облике дело, а в этом отрешенном выражении и взгляде палача. Бесчувственном взгляде. Страшно очень. Вдруг ректор планировал забрать Малицу в Закрытую империю и использовать в собственных целях? Демонам тоже нужны саламандры, они нередко угрозами добивались согласия несчастных на брак. И ничего хорошего юных жен не ждало. Никто больше не вернулся, не связался с родными. Как, спрашивается, как Малица могла поверить в любовь такого существа и начать ему симпатизировать? Не возникают чувства на пустом месте, а тут вдруг — и единственная. Как у Эльмара шан Теона. Нет, бежать без оглядки, не давать никаких авансов!
Малица не помнила, как добралась до ворот Академии. Рассеянно кивнула привратнику и свернула к женскому общежитию. Но дойти не успела: на полпути повстречался лорд Ариан нейр Эльдар ти Онеш, тот самый ректор, которого саламандра хотела видеть сейчас меньше всего на свете.
Зеленые глаза лорда сверкали в солнечном свете. Казалось, это изумруды, а не живое творение природы. Радужка ректора и прежде поражала неестественным цветом, сейчас же и вовсе лучилась невообразимым оттенком зеленого.
Лорд ти Онеш приоделся, сменил будничный строгий костюм на рубашку шафранового цвета и брюки подходящего спокойного цвета. Сверху накинул пальто с длинным шарфом в клетку. Все вместе смотрелось удивительно гармонично и притягательно, но Малица внешнего вида ректора не оценила. Ойкнув, дернулась и отшатнулась. Рука непроизвольно вытянулась в защитном жесте. На ладони затрепетали языки пламени. Глава Академии переменился в лице. Совсем не страха он ожидал и теперь пытался понять, чем он вызван.
Лорд собирался пригласить Малицу на прогулку. Не на полноценное свидание, для него пока рано, всего лишь на магическую ярмарку, открывшуюся на два дня в Ротоне. Помочь выбрать артефакт, поговорить о будущих занятиях, заодно осторожно поинтересоваться, с какой целью девушка передавала кулон в чужие руки. Пусть ректор и знал, что привело саламандру к артефактору, но хотел послушать ее версию событий.
— Ирадос? — Лорд вопросительно поднял брови.
— Вот, — Малица нервно дрожащими руками расстегнула сумку и вытащила мешочек.
Ректор не спешил принимать из ее рук кулон: на то, что там именно он, указывало торчащее «ушко». Хмурясь, мгновенно растеряв былое хорошее настроение, лорд глухо спросил:
— Как это понимать?
Скулы свело от раздражения и обиды. Сама того не понимая, Малица оскорбила ректора: приняла подарок, а теперь чуть ли не швырнула в лицо.
— А как понимать, что вы вмешиваетесь в мою личную жизнь, милорд? — позабыв о страхе, взорвалась саламандра.
Ее не волновали ни возможные свидетелей, ни будущие последствия, хотелось выплеснуть эмоции здесь и сейчас. Глаза Малицы пылали, тело тоже окуталось огненным ореолом. Позабыв о страхе, саламандра теснила ректора, не давала сказать ни слова. Руки активно жестикулировали, между пальцами летали искры. И ректор отступал, теснимый грудью разбушевавшейся адептки! Лорд банально опешил от такого напора и упустил главенство в маленькой шахматной партии.
— Вы — следили за мной! — задыхаясь от возмущения, выкрикивала обвинения Малица. — Это запрещено Уставом, законами Империи раздолья, наконец! Может, даже подглядывали, извращенец!
— Почему извращенец? — с трудом вклинился в словесный поток ректор.
Это живой огонь, самый настоящий живой огонь, а не девушка! Ведущая, как бы она ни отнекивалась. Такая команду построит и за собой поведет. Если уж Малица сумела ректора дезориентировать, то и с врагом справится. Знает, что слабее, что перед ней демон, директор ее учебного заведения — и не боится!
— Потому что! — раскрасневшись, отмахнулась саламандра. — И подслушивали. Вы не имели права! Может, может… — она не находила подходящих примеров и выпалила первый попавшийся: — Может, я голой ходила и женские дела обсуждала.
Лорд закашлялся и не стал говорить, что вид обнаженной Малицы как раз не для извращенцев, а для нормальных мужчин. Наверняка возбуждающее и красивое зрелище. Пока ректор оценил только грудь.
А женские дела… Нет уж, слушать это глава Академии отказывался!
— Все высказали? — холодно поинтересовался ректор, когда Малица выпустила пар.
— Нет, — смело ответила она и насильно всучила лорду мешочек с кулоном. Довольно улыбнулась и сообщила: — Вот теперь все. Приятного дня, милорд!
Для полноты картины не хватало гордо удалиться с высоко поднятой головой, но ректор не позволил, ухватил за плечо и развернул к себе. Малица попыталась вырваться, однако лорд держал крепко. Глаза сузились от гнева, но в остальном глава Академии казался спокойным. И это пугало еще больше. Запоздало сообразив, что натворила, Малица со страхом ожидала наказания. Вряд ли лорд отправит мыть полы или чистить картошку, вышвырнет из Академии в пять минут.
Первым делом ректор вытащил из мешочка кулон и насильно надел на Малицу. Та попыталась помешать, но замерла под грозным взглядом лорда.
— Вы будете это носить, — поставил перед фактом мучитель. — Теперь о вашем поведении, Ирадос. — Лорд сделал эффектную паузу, во время которой сердце ушло в пятки, и продолжил: — С понедельника начинаются занятия со мной. Два часа в день. Я найду, куда деть излишки вашей энергии, раз ее слишком много. Далее о вашем поведении. Надеюсь, понимаете, подобное обращение к преподавателю, а тем более ректору недопустимо.
— Так вы мне как преподаватель кулон подарили? — ударилась во все тяжкие Малица.
Раз терять нечего, можно не стесняться в выражениях. Если в Академии колдовских сил норма — дарить адептам подобные подарки, стоит ли дорожить учебой здесь? Пусть это самое престижное магическое заведение во всей Империи раздолья, пусть конкурс на каждый факультет заоблачный, порядки ректора-демона Малице определенно не нравились. Ничем хорошим не закончится, как и предыдущее общение с темными.
Все еще сжимавшие плечо саламандры пальцы напряглись, причиняя боль. Лицо ректора посерело. Сначала он хотел ответить словом, но передумал. Порывисто стиснул в объятиях и запечатлел на губах Малицы страстный поцелуй. Саламандра боялась, он высосет душу. Малице не хватало воздуха, она пробовала и не могла бороться с чужим языком, подчинившим себе губы, рот. Саламандра отчаянно барахталась, силясь вырваться, а потом обмякла, признавая силу ректора. Тот, почувствовав это, ослабил напор и начал ласкать языком испуганную Малицу. Лорд корил себя за несдержанность, боялся, саламандра больше не подпустит к себе, но, ощутив едва заметное ответное движение, успокоился.
Пытка поцелуями длилась пару минут. За это время Малица успела уяснить три вещи. Первая: ректора лучше не злить. Вторая: лорд ти Онеш целуется лучше Кристофа и прочих мальчишек. Третья: чужой язык во рту может быть приятен. Но до дрожи пугала четвертая вещь: ректор действовал точно по плану, нарисованному воображением.
— Не надо, милорд! — жалобно попросила Малица, стоило лорду отстраниться.
— Почему? — удивился тот и быстро проверил, не видел ли их кто-то за пикантным занятием. Обошлось, сплетни не поползут. — Вы не обручены, у вас нет молодого человека…
Ректор все еще чувствовал вкус чужой кожи, мягкость губ и подрагивание языка, который он обвил, словно змея. Судя по всему, по-взрослому Малица никогда не целовалась, лорд уже предвкушал неумелые, неуклюжие попытки научиться. Ради такого он позволит часами заигрывать с языком, дыхания хватит.
И еще запах, от Малицы чрезвычайно приятно пахло: собственный аромат смешивался с мылом и дешевыми духами. Ректор поймал себя на мысли, что ему хотелось слизать этот запах с кожи саламандры.