— Ты мог бы написать Дайане.
— Сначала она не умела читать, а к тому времени, как подросла, ты вышла замуж за Бауэра.
— Ты все равно мог бы прислать ей письмо, узнать, как она живет. Дать ей понять, что ее судьба тебе небезразлична.
— И ты думаешь, от этого ей жилось бы легче?
— Да! — выкрикнула Синтия, но выражение лица опровергло ее заявление.
— Вряд ли, — покачал головой Расс. — Ее жизнь и без того была чудесна. У нее были ты и Бауэр. Она училась танцевать, ходила в частную школу, а в дни рождения устраивала шумные праздники на лужайке перед домом. У нее была даже собственная лошадь!
— В то время ты об этом не знал.
— Ошибаешься. Семейство Бауэр принадлежит к высшему обществу. «Пост диспетч» постоянно освещал подробности вашей жизни.
— Ты читаешь «Пост диспетч»? — удивилась Синтия. Она знала, что Расс давно уже живет в Коннектикуте, и не могла представить, что и там продается сент-луисская газета.
— Я подписался на нее в тот же день, как демобилизовался из армии. Это был единственный способ оставаться в курсе твоих дел.
У Синтии сжалось сердце. За годы она смирилась с мыслью, что Расс давно вычеркнул ее из своей жизни. Поверив в это, она сумела последовать его примеру. А теперь, узнав, что Расс все эти годы помнил о ней, Синтия ощутила прилив пугающих чувств. Чтобы справиться с ними, она пропустила слова Расса мимо ушей и с неподдельным любопытством поинтересовалась:
— Почему же ты в конце концов связался с Дайаной?
— Из газеты я узнал, что она окончила школу и собралась поступать в Рэдклифф. Время учебы в колледже показалось мне подходящим для знакомства.
— Потому что, учась в колледже, она жила вдали от меня?
Синтия всегда говорила напрямик то, что думала, и Рассу нравилось это. Она не строила из себя милую глупенькую простушку, как другие девушки. Она стремительно делала выводы, часто угадывая мысли Расса до того, как он высказывал их вслух. Очевидно, Синтия совсем не изменилась.
— Я не знал, что ты говорила ей обо мне, — объяснил Расс. — Не представлял, какие чувства остались у тебя ко мне, и потому решил дождаться, когда она покинет родительский дом. Я надеялся, что в этом случае мне удастся пощадить твои чувства.
— Но ты ждал слишком долго — пока Дайана не перешла на последний курс.
— Первые годы учебы в колледже и без того слишком трудны, новичкам приходится ко многому привыкать. Я дал ей возможность освоиться в колледже. Только поняв, что отчисление Дайане не грозит, я сообщил ей неожиданную новость. — Он слегка приподнял бровь. — И она восприняла ее совершенно спокойно — разве что не сразу поверила мне.
— Она всегда отличалась рассудительностью. — «Унаследованной от тебя», — хотела добавить Синтия, но удержалась.
— Дайана — чудесная девушка. Ты прекрасно воспитала ее, Синтия.
Комплимент прозвучал искренне. Синтия почувствовала это и была тронута, хотя и не пожелала признаваться. Опустив голову, она завертела кольца на пальце. А всего их было три: два золотых, а посередине — тоже золотое с бриллиантами и сапфирами, которое Мэттью подарил ей в честь помолвки. Вид колец напомнил Синтии о том, кто помог воспитать Дайану.
Не поднимая глаз, она произнесла:
— И все-таки я предпочитаю, чтобы посаженым отцом был Рей.
Расс, который считал, что Синтия мало-помалу поддается его доводам, испытал горькое разочарование.
— Если ты стыдишься меня, — выпалил он, подавшись вперед, — то совершенно напрасно. Я — доктор философии, занимаю престижный пост и могу похвастаться безупречной репутацией. Умею держаться в обществе, даже танцевать. А кроме того, уже заказал напрокат костюм и все остальное, поэтому буду выглядеть на церемонии ничем не хуже остальных мужчин, а если для тебя имеет значение сумма, лежащая в банке на моем счету…
— Деньги тут ни при чем, — прервала Синтия.
— Тогда в чем же дело? Может, ты боишься, что Рей обидится?
— Ничуть.
Расс бросил на собеседницу холодный взгляд.
— Значит, вся беда во мне. В моем существовании — не так ли? Ты заняла свое место в обществе и опасаешься потерять его. Ты не хочешь, чтобы окружающие вспоминали о твоем мезальянсе и о том, что отец Дайаны бросил ее. На церемонии будут присутствовать гости, не подозревающие о моем существовании, и ты желаешь, чтобы они и впредь ни о чем не знали.
— Неправда! — воскликнула Синтия. Выдержка начинала изменять ей — не столько из-за слов Расса, сколько из-за его взгляда. Прежде Синтия не замечала ледяного холода в его глазах. Никогда еще он не смотрел на нее так. В прошлом его взгляд выражал только нежность, понимание и любовь. Несмотря на всю нелепость происходящего, несмотря на то что они давно стали чужими, взгляд Расса ранил Синтию — так же мучительно, как его исчезновение двадцать пять лет назад.
Порывисто вскочив, она выпалила:
— Дело не в тебе, а во мне! Да, да, во мне! Мне больно видеть тебя! Я потратила несколько месяцев, планируя свадьбу до мелочей, желая, чтобы она прошла безукоризненно, поэтому я не только радуюсь, но и умираю от усталости. Когда Дайана внесла твое имя в список гостей, я сразу поняла, что мне предстоят неприятности, но смогла уверить себя, что справлюсь с ними. В конце концов, я взрослая, рассудительная женщина. Годы закалили меня. — На миг она умолкла и покачала головой. — Но видеть, как ты ведешь Дайану к алтарю, будет для меня невыносимо.
— В конце концов, я ее отец, а свадьба — одно из самых важных событий жизни!
— А где ты был, когда Дайана пошла в школу? Или впервые участвовала в состязаниях по верховой езде? Или впервые танцевала на сцене?
— В то время я не мог разделить с ней радость, — тихо произнес Расс, глядя на Синтию. — Я уже объяснял почему.
Но Синтия не помнила его доводов — она вновь переживала прошлые обиды.
— Тебя не было рядом, когда у меня кончились деньги. Тебя не было со мной, когда я поняла, что у меня остался только один выход. Тебя не было рядом, когда я думала, что снова жду ребенка!
Расс вздрогнул.
— Ребенка?
— Да!
— Второго ребенка от меня?
— А от кого же еще? — выкрикнула она. — Об этом свидетельствовали все признаки. Я не сомневалась в том, что беременна, и не знала, радоваться мне или горевать!
Услышав об этом, Расс словно перенесся в прошлое, и пережил вместе с Синтией весь ужас ее тогдашнего положения, и ощутил гнетущее чувство полной беспомощности.
— Об этом я не знал…
— Разумеется! Ты был слишком занят, играя в солдатики, уверенный, что совершаешь благородный поступок!
Глаза Расса широко раскрылись.
— Играя в солдатики? Да я был в отчаянии!
— Но не вернулся.
— Я просто не мог!
— А я так нуждалась в тебе!
Слушая ее упреки, видя выражение глаз, ясно свидетельствующее о том, что Синтия до сих пор остро переживает предательство, Расс понимал: вспышка эмоций неизбежна. Но они все ходили вокруг да около, и это было мучительно. Расс не знал, сколько еще сумеет продержаться.
Синтия мысленно задавала себе тот же вопрос. Она не собиралась терять самообладание. Нет, она не солгала, говоря, что в последнее время испытывала нешуточное напряжение, но это не оправдывало ее слова и поступки. Бессмысленно скандалить по поводу событий двадцатипятилетней давности.
— Вернемся к свадьбе… — начала она со вздохом, но осеклась, когда Расс резко поднялся со стула и направился к кровати. Он наклонился за лежащим на кровати пиджаком, и на его спине заиграли мускулы. Синтия перевела взгляд чуть ниже, на модные саржевые брюки, подчеркивающие упругость ягодиц и длину ног Расса. Синтии всегда нравились его ноги — сильные, стройные, но не чрезмерно мускулистые, поросшие волосками, но не густыми и жесткими, а мягкими и редкими. Она вспомнила, как сидела, обнаженная, рядом с Рассом, водя ладонью вверх-вниз по его ногам…
— Син, прочти вот это, прежде чем скажешь еще хотя бы слово о свадьбе.
Синтия перевела взгляд на свернутый листок бумаги, протянутый Рассом. А затем взяла его и положила к себе на колени, воспользовавшись этим предлогом, чтобы опустить голову и скрыть густой румянец, вспыхнувший на щеках. На ощупь бумага показалась ей знакомой. Не успев развернуть листок и прочесть отпечатанное вверху имя, Синтия уже поняла, что именно такую бумагу она заказывала для Дайаны полгода назад, одновременно с приглашениями на свадьбу, рассылка которых началась задолго до знаменательного дня.
Письмо она прочла неторопливо и внимательно. Его тон был непринужденным, дружеским, почти насмешливым. В письме рассказывалось о вечеринках и ужинах нескольких прошедших месяцев, а затем о самой свадьбе. Постепенно стиль письма становился все более серьезным — Дайана признавалась в своих чувствах к Нику, писала о том, что с нетерпением ждет свадьбы, делилась надеждами на будущее. И наконец совсем нежными и умоляющими словами попросила Расса повести ее к алтарю.