– Надеюсь, сэр. Тем более что все было так, как я вам рассказал.
– Я тоже так считаю. Но, конечно, вы отдаете себе отчет, в чем слабость вашей версии. Никто, кроме вас и мистера Гудвина, никогда не видел этого
вашего клиента и никто, кроме вас, не знает, что произошло между вами. Между тем вы не смогли ни найти его, ни установить его личность. Я вам
прямо заявляю, что если вы оказались бы замешаны в противозаконном прослушивании телефонной линии и районный прокурор дал бы ход делу, суд
присяжных вынес бы обвинительный приговор.
Брови Вулфа поднялись на одну шестнадцатую дюйма.
– Если это угроза, то что вы предлагаете? Если это только упрек, то я не спорю, что заслужил его, и даже гораздо больше. Я готов выслушать вашу
нотацию.
– Упрекнуть вас, конечно, стоит, – согласился Хайетт. – Я бы с радостью как следует вас отчитал, но делать этого не стану. У меня есть для вас
один сюрприз, но я хотел познакомиться с вами, прежде чем преподнести его. – Он перевел глаза на замухрышку, сидящего около стены. – Корвин,
приведите сюда человека, который ждет в тридцать восьмой комнате, – это напротив через коридор.
Корвин поднялся и вышел, оставив дверь открытой. Слышно было, как он прошагал через холл, открыл дверь, затем шаги затихли. Секунду спустя до
нас донесся его истошный вопль:
– Мистер Хайетт! Сюда!
Голос срывался на визг, словно Корвина схватили за глотку. Хайетт бросился на крик. Я выбежал следом, в три прыжка пересек коридор и через
открытую дверь влетел в комнату. Я едва не сшиб с ног Хайетта, который остановился рядом с Корвином и молча смотрел на человека, распростертого
на полу. Глаза его смотрели в одну точку. Человек лежал на спине, раскинув ноги в стороны. Он был полностью одет, при галстуке, только галстук
был не под воротником рубашки, а туго обмотан вокруг шеи. Хотя лицо его побагровело, язык вывалился, а глаза вылезли из орбит, я сразу узнал
его. Корвин и Хайетт, оцепенев и глядя на него, возможно, даже не заметили, что я ворвался в комнату следом за ними, а секунду спустя меня уже и
след простыл.
Я выскочил и, вернувшись в комнату, где сидел насупившийся Вулф, выпалил:
– Хорош сюрприз. Там на полу лежит наш клиент. Кто то так крепко затянул на нем галстук, что бедняга дал дуба.
Глава 2
Я, конечно, знал, что одно воспоминание об этом субъекте было для самоуважения Вулфа что острый нож в сердце, но до сих пор даже не представлял,
насколько уязвила Вулфа та история. Судя по всему, едва услышав, что наш клиент здесь, Вулф тут же отключился от внешнего мира. Во всяком
случае, он поднялся, шагнул по направлению к двери, и лишь тогда остановился и недоуменно уставился на меня.
– Что ты сказал? – спросил он, придя в себя. – Дал дуба?
– Да. Кто то его задушил.
– Мертвый он мне не нужен. – Вулф посмотрел на дверь, потом на меня и, усевшись на свое место, положил ладони на стол и зажмурился. Немного
погодя он снова открыл глаза и пробормотал:
– Чтоб ему провалиться, этому негодяю! Живой он одурачил меня, а теперь, мертвый, вообще впутает меня Бог знает во что! Может, нам стоит…
впрочем, нет. Я просто сам не свой. – Он встал и направился к двери: – Иди за мной.
Я загородил ему дорогу:
– Постойте. Я и сам рвусь домой, но вы не хуже меня знаете, черт побери, что удирать нам нельзя.
– Да знаю! Я хочу всего лишь поговорить с нашими друзьями. Идем.
Посторонившись, я уступил Вулфу дорогу и зашагал за ним через коридор в ту комнату, где мы провели в ожидании собеседования больше часа, и,
войдя в нее следом за ним, закрыл за собой дверь.