В общем — все! И только правду, разумеется…
— Но я ничего не помню, — низко опустив голову, девушка уставилась на сомкнутые в замок пальцы и надолго замолчала.
Игорь Владиславович, сделав несколько кругов по комнате, подошел к ней сзади и, едва касаясь начинающих отрастать волос, тихо произнес:
— Я верю вам, Женя… Несмотря ни на что, я вам верю. И я, наверное, единственный человек, который хочет вашего освобождения.
Слезы сами собой закапали у нее из глаз. Она понимала, что не имеет права расслабляться, что должна быть сильной, чтобы выжить в этом аду, но ничего не могла с собой поделать.
— Я… я… — сквозь всхлипывания смогла наконец произнести она. — Я помню жуткое пламя… Оно пляшет вокруг меня, его языки обнимают меня, я пытаюсь вырваться, бегу. Все, чего я хочу в этот момент, — это воды. Много воды… Понимаете?
Молчаливый кивок адвоката вернул ей способность говорить более внятно. Женька прокашлялась, вытерла глаза и продолжила:
— Первое время мне все время снился пожар. Родители погибли в огне, вы знали об этом?
— Да, да, продолжайте. — Игорь Владиславович вновь сел за стол напротив.
— Возможно, это наложило отпечаток на всю мою жизнь, — она судорожно сглотнула. — Это ужасно!!! Вы не можете себе представить, как это страшно… Ты бежишь, а огонь со страшным гулом преследует тебя…
— И что там было насчет воды? — не выдержав, перебил адвокат.
— Так вот, первое время меня по утрам не могли найти в спальне. — Женька нервно облизнула губы, вспоминая весь ужас пережитого унижения.
— А где вы были?
— В ванной…
— Где?!
— Я сидела, вся облитая водой, дрожащая от холода и страха, и не могла понять, как я там очутилась, — невидящими глазами девушка смотрела перед собой. — Понимаете? Я ничего не помнила…
— Совсем?! — Игорь Владиславович вновь принялся мерить шагами небольшое пространство.
— Совсем, — обреченно качнула она головой.
— Это-то и плохо, — тяжело вздохнул он. — Не мне вам рассказывать, что на месте преступления была огромная лужа воды. К тому же показания вашей невестки…
— Что она говорит? — вскинулась Женька.
— Виктория Львовна говорит, что последнее время вы были замкнуты, нервны и о чем-то подолгу спорили с братом.
— Но… но это же неправда! — оторопев, выдавила из себя девушка. — Наши споры носили скорее шутливый характер, а моя замкнутость объяснялась тем, что я зубрила информатику… Я не понимаю… Зачем, зачем она врет?..
— Возможно, ваше поведение таковым и казалось со стороны, — предположил Игорь Владиславович и принялся укладывать бумаги в кейс. — Я думаю, что на сегодня достаточно. Вы выглядите усталой…
— А как бы выглядели вы, если бы вас обвиняли в убийстве собственного брата, да еще при таких обстоятельствах. — Женька встала со своего места и двинулась к двери, привычно сложив руки за спиной.
Глядя на ее сгорбленную спину и ставшие почти неосязаемыми бледные запястья, Игорь Владиславович не выдержал.
— Постойте, Женя, — остановил он ее и полез во внутренний карман пиджака. — Возьмите вот… Здесь не очень много, но, возможно, они вам пригодятся…
С изумлением глядя на свернутые в трубочку деньги, девушка недоуменно пожала плечами и, нагнувшись, сунула их в ботинок.
— Спасибо, — запоздало обронила она уже у открытой двери, где ожидала Люська, зорко осмотревшая их со всех сторон.
Весь обратный путь, который занял несколько больше времени из-за толпы вновь прибывших, Женька угрюмо молчала. На грубоватые шутки Слякоти она старалась не обращать внимания. Лишь когда дверь ее камеры гостеприимно распахнулась, Женька нагнулась и, вытащив из ботинка свернутые купюры, сунула их охраннице со словами:
— На, забери. Мне они ни к чему.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...