Она вышла, закрыв за собой дверь. Эйдрис легла и закрыла глаза.» Испытание внутри испытания, — думала она, чувствуя, как страх в ней разворачивается, как змея. — Уходя, я должна оберегать спину. Она меня отпускает, чтобы я привела стражников к Аврис. И тогда они схватят нас обеих!«
Она нащупала амулет Гунноры. Погладила гладкий янтарь, провела пальцами по вырезанному символу урожая.» Янтарная Богиня, — мысленно взмолилась она. — Помоги мне уйти из западни. Прошу тебя, госпожа! Я должна быть свободной, чтобы найти лечение для отца!«
3
— И тебе просто позволили уйти? За тобой не следили? — Аврис, обхватив руками колени, по-прежнему сидела в укрытии, под корнями давно упавшего дуба. Она скептически взглянула на свою спутницу. — Не могу поверить!
Эйдрис, которая сидела выше ее на склоне и снимала высокие коричневые сапоги, весело улыбнулась.
— Когда я сказала, что пришла сюда незамеченной, это не значит, что они не старались. Выходя из крепости, я увидела три тени, и только одна из них была моя собственная. Но я без особого труда избавилась от обоих хвостов на рыночной площади. Они считали, что я не подозреваю об их присутствии, и потому были невнимательны.
Сказительница надела поношенную кожаную куртку поверх зеленого платья с длинными рукавами.
— Приятно снова надевать свою одежду, — сказала она, завязывая шнурки. — Я отказалась надевать юбку, а из стражников только один оказался подходящего роста. Но он не часто моется. — Она наморщила нос, скатывая сброшенную одежду в комок. — Завтра, когда будем передвигаться свободней, нужно будет это выстирать, смазать сапоги. Потом где-нибудь продадим. А как подходит тебе то, что я принесла?
Аврис нетерпеливо посмотрела на нее, приглаживая поблекшее красное платье.
— Как видишь, подходит хорошо. А теперь, заклинаю милостью Гунноры, доскажи свою историю!
Сказительница пожала плечами.
— Мало что осталось рассказать. Для надежности я затаилась на ночь и вышла из города на рассвете, когда открылись ворота. Там меня искали стражники, но я использовала последние монеты колдуний, подкупила старика фермера и спряталась в одеялах в его повозке. Он поставил на меня две корзины с курами, а рядом привязал бычка, только что отнятого от вымени. Бедняга так кричал, что мог поднять мертвеца из могилы, так что стражники проверяли повозку не очень тщательно. Велели побыстрее проезжать. — Эйдрис с гримасой заткнула уши пальцами. — До сих пор чувствую себя оглохшей!
— Значит, мы в безопасности?
— В данный момент — да.
Аврис возбужденно рассмеялась, выбралась из своей» пещеры» под корнями дуба и широко развела руки.
— Свободна! — Она радостно повернулась. — Я так о тебе беспокоилась… что только сейчас поняла. Я свободна! Свободна!
Эйдрис улыбнулась ей.
— Прекрасное чувство — свобода, когда перед тобой открыты все дороги. Но сдержись, сестра. Нас, несомненно, будут искать, и мы не должны дать поймать себя. Я думаю, тогда нам придется трудно.
Волшебница остановилась, кивнула, и глаза ее слегка потускнели.
— Ты права. Мне повезло, что у тебя есть опыт в таких делах. Как нам теперь быть?
— Я думаю, лучше передвигаться по ночам, пока не уйдем по крайней мере на два дня от города Эс. И направимся мы не прямо в Кастрин, потому что они будут от нас этого ожидать. Обогнем город, переправимся через реку и день или два будем идти на северо-запад.
— Но как же мы доберемся до Кастрина?
— Потом повернем на северо-восток и придем в Кастрин с севера, а не с юга. Конечно, это добавит много дней пути, но так разумнее.
— Если бы у нас были лошади.
Эйдрис поморщилась, вспомнив о своей кобыле Вьяр.
— Да. Но лошади сделали бы нас заметней, а без них мы легко можем скрываться. Деньги у тебя есть?
— Несколько монет. В крепости мы живем как монашки, и деньги нам редко бывают нужны.
— А петь умеешь? Аврис улыбнулась.
— Могу попробовать. — Она пропела несколько начальных строк «Пограничной песни». Голос несильный, но чистый. Сопрано.
— Подойдет, — кивнула Эйдрис. — Но нужно будет потренироваться, чтобы заработать на ужин. — Неожиданно сказительница широко зевнула, так что едва не затрещали челюсти. — А теперь мне нужно поспать. Всю ночь я не решалась глаз сомкнуть. Есть и спать будем по очереди и все время караулить. Выступим после заката. Согласна?
— Согласна.
Волшебница разбудила Эйдрис после полудня. Сказительница сразу проснулась, как научил ее отец. С проворством опытного воина она села.
— Ты дала мне слишком долго спать! — воскликнула она, видя, что солнце склонилось на запад.
— Я не устала, а тебе нужно было отдохнуть, — сказала Аврис. — Всю прошлую ночь я проспала, потому что очень устала от иллюзии. Пусть хоть все стражники рыскали вокруг рощи. — Она улыбнулась. — К счастью, их здесь не было.
— Ну, сейчас поспи, — ответила Эйдрис, доставая еду из сумки и отламывая кусок дорожной лепешки. — Я посторожу.
— Нет, я не устала. Сейчас, когда дышу свежим воздухом, мне кажется, я никогда не устану. — Девушки в дружеском молчании поели, потом Аврис снова заговорила: — Могу я задать тебе вопрос, Эйдрис?
— Спрашивай, — ответила сказительница, проглотив кусок сушеного яблока.
— Почему тебе так не понравилась рябина?
Эйдрис застыла, лицо ее превратилось в напряженную бесстрастную маску.
— Это длинная история, — сказала она наконец.
— Ты предпочитаешь ее не рассказывать? Если так, я понимаю, — сказала Аврис, и во взгляде ее были только дружба и сочувствие. — Но нам ждать еще больше часа, а спрашиваю я не из праздного любопытства, поверь мне, сестра. Я чувствую в тебе большую боль… а иногда такая боль становится легче, если рассказываешь о ней человеку, которому не все равно.
Эйдрис несколько минут сидела молча, забыв о еде, погрузившись в воспоминания. Наконец она шевельнулась.
— Это произошло много лет назад, — прошептала она. — Я никому не рассказывала. И когда услышишь, что я сделала, ты не захочешь называть меня сестрой.
— Сомневаюсь, — уверенно ответила Аврис. — Ты не можешь поступить нехорошо, Эйдрис. Я знаю это.
— Нет, — возразила сказительница. Голос ее звучал хрипло. Она откашлялась. — Ты должна помнить, что я выросла в далекой земле… за морем. Ты, вероятно, никогда не слыхала об Арвоне.
— Не слыхала, — подтвердила волшебница. — Это рядом с землей многих долин, той, о которой рассказывали пленные солдаты Ализона?
— Да, она западнее Высшего Халлака, — кивнув, подтвердила Эйдрис. — За Пустыней. Арвон, как и Эскор, о котором ты говорила, очень древняя земля, не похожая на другие, заселенные людьми. В ней много странных опасных мест и необычных существ. Многие из них из легенд. Например, демоны, которых называют кеплианцами. Внешне они как прекрасные кони… И еще Летящие на паутине, многоногие существа, которые плетут паутину, потом пускают ее по ветру и сами летят на ней в поисках добычи…
— Я о них слышала рассказы из Эскора, — сказала Аврис — А живут ли у вас фланнены, чешуйчатые женщины мха, и кроганы, водные люди?
— Нет, о таких я не слышала, — ответила Эйдрис. — Но у нас есть крылатые люди. У них птичьи головы, а тела человеческие. Если их кровь попадет на тело, это смерть. Даже с отрубленными головами они продолжают сражаться…
Аврис содрогнулась.
— Хвала Гунноре, я о таких никогда не слышала в Эскоре! Иначе эта земля не могла бы служить убежищем.
— К счастью, их немного и как будто становится все меньше, — продолжала сказительница. — Но этого не скажешь о фасах. Они всегда опасны.
— А кто такие фасы?
— Они живут в подземных туннелях. Фасы отвратительны… — Эйдрис содрогнулась от воспоминаний. — Маленькие крепкие туловища с раздутыми животами, покрытые жесткими, похожими на корни волосами. Но хуже всего… — Она помолчала и с трудом глотнула. — Хуже всего их лица… По ним можно подумать, что когда-то… они были людьми.