– Может, найдете, куда его пристроить. Он вообще‑то почти? бездомный.
Роллс не спеша выехал на Сансет‑бульвар, свернул направо и исчез. Я все еще смотрел ему вслед, когда вернулся служитель. И я по‑прежнему держал пьяного, который уже спал крепким сном.
– Что ж, можно и так, – сказал я белой куртке.
– Это точно, – цинично откликнулся служитель. – Чего же такое добро на алкоголика тратить – фигурку и все прочее?
– Знаете его?
– Слышал, как эта дамочка называла его Терри. Больше ни черта не знаю, хоть обыщите. Правда, я здесь всего две недели.
– Не приведете мою машину? – Я отдал ему квитанцию.
Когда он подкатил в моем «олдсмобиле», мне уже казалось, что я держу на руках мешок со свинцом. Белая куртка помогла мне запихнуть клиента на переднее сиденье. Тот открыл один глаз, поблагодарил нас и снова погрузился в сон.
– Никогда не встречал таких вежливых пьяниц, – сказал я белой куртке.
– Всякого бывают вида, размера и воспитания, – отвечал он. – И все как один подонки. А этому вроде бы операцию делали на морде.
– Вроде бы так. – Я дал ему доллар, он поблагодарил. Насчет пластической операции он был прав. Правая сторона лица у моего нового друга словно застыла, а побелевшая кожа была исполосована тоненькими шрамами. Операция, и нешуточная.
– Что с ним делать‑то будете?
– Отвезу к себе, заставлю протрезвиться, чтобы вспомнил, где живет.
– Ну и фраер! – Белая куртка ухмыльнулась мне в лицо. – Лично я бы скинул его в канаву и поехал бы к себе. От этих алкашей одно беспокойство, а толку чуть. У меня своя теория. При теперешней конкуренции надо силы беречь – самому пригодятся.
– Верная теория! Большого успеха вы с ней добились.
До него не сразу дошло, а когда он начал звереть, то моя машина была уже на ходу.
Конечно, в чем‑то он оказался прав. Терри Леннокс доставил мне массу беспокойства. Но, в конце концов, у меня беспокойная профессия.
В том году я жил на авеню Юкка в районе Лаврового Ущелья. Мой домишко стоял на холме; в конце моей улицы был тупик. Вверх по склону вела длинная деревянная лестница, напротив была эвкалиптовая роща. Дом был меблирован и принадлежал женщине, которая уехала в штат Айдахо пожить со своей овдовевшей дочерью. Квартплата оказалась невысокой, потому что, во‑первых, хозяйка оставила за собой право вернуться неожиданно, в любое время, а во‑вторых, из‑за лестницы. Хозяйка старела, и взбираться наверх становилось ей не по силам.
Я кое‑как приволок пьяного наверх. Он рвался идти сам, но ноги у него были резиновые, он все время извинялся и, не договорив, засыпал на ходу. Я отпер дверь, втащил его в комнату, уложил на длинном диване, бросил сверху плед и дал ему проспаться. Час он прохрапел на славу. Затем внезапно проснулся и пожелал пройти в уборную. Вернувшись, стал всматриваться в меня с прищуром и осведомился, где он, черт побери, находится. Я объяснил. Он сказал, что его зовут Терри Леннокс, живет он на квартире в районе Вествуд, и дома его никто не ждет. Говорил ясно, язык не заплетался.
Он сообщил, что не отказался бы от черного кофе. Я принес чашку кофе, и он стал прихлебывать, аккуратно придерживая блюдце.
– Как я сюда попал? – спросил он, озираясь.
– Накачались в «Танцзале», выпали в осадок из роллс‑ройса. Ваша подружка сделала вам ручкой.
– Разумеется, – подтвердил он. – Несомненно, она имела на то все основания.
– Вы англичанин?
– Жил в Англии. Но родился не там. Если вы позволите вызвать такси, я, пожалуй, двинусь.
– Такси уже ждет.