– Угу, – хмыкнул таксист. – Пусть в другом месте болеет.
– Даю пятерку, – сказал я. – И попрошу улыбочку.
– Ладно уж, – отозвался он и засунул за зеркальце журнал с марсианином на обложке. Я открыл заднюю дверцу, усадил Терри Леннокса, и тут окно загородила патрульная машина. Из нее вылез седой полисмен и подошел к нам. Я обогнул такси, встретив его на полпути.
– Минутку, приятель. Что у нас тут такое? Этот джентльмен в грязном бельишке вам кто, близкий друг?
– Близкий не близкий, но друг ему сейчас не помешает. Он не пьян.
– Не пьян, значит, с финансами туго, – сказал блюститель и протянул руку. Я вложил в нее свое удостоверение. Он взглянул и вернул обратно. – Так, так, – произнес он. – Частный сыщик клиента себе нашел. – Голос у него стал резче. – О вас мы теперь кое‑что узнали, мистер Марлоу. А как насчет друга?
– Его зовут Терри Леннокс. Работает в кино, – Замечательно. – Он просунулся в такси и воззрился на Терри, забившегося в угол. – Не похоже, чтобы он недавно работал. Не похоже, чтобы он недавно ночевал под крышей. Скорее похоже, что он бродяга, и лучше бы нам его забрать, – Не может быть, чтобы вы еще не выполнили свою норму приводов,? заметил я. – Это в Голливуде‑то!
Он не сводил с Терри глаз.
– Как зовут вашего друга, приятель?
– Филип Марлоу, – медленно произнес Терри. – Он живет на авеню Юкка, в Лавровом Ущелье.
Блюститель извлек голову из окна, обернулся ко мне.
– Вы ему могли это сейчас сказать.
– Мог бы, но не говорил. Секунду‑другую он смотрел мне в глаза.
– На этот раз покупаю, – объявил он. – Но заберите его отсюда. – Он сел в машину, и они отъехали.
Я влез в такси, мы проехали три с лишком квартала до стоянки и пересели в мой автомобиль. Я протянул таксисту пятерку. Он набычился и затряс головой.
– Давай по счетчику или, если хочешь, накинь до доллара. Я сам раз попал в такую передрягу. Во Фриско. Только меня никто в такси не катал. Вот уж бессердечный городок.
Он получил свой доллар, сказал спасибо и уехал.
Мы подрулили к закусочной, где прямо в машину подавали котлеты, от которых и собака бы не отказалась. Я впихнул в Терри Леннокса пару котлет и бутылку пива и повез его домой. Лестница снова оказалась ему не по зубам, но все же он вскарабкался по ней, улыбаясь и пыхтя. Через час он был выкупан, побрит и снова похож на человека. Мы сидели, держа в руках очень слабые напитки.
– Повезло, что вы вспомнили, как меня зовут, – сказал я.
– Собрался с мыслями, – отозвался он. – Я тогда вас нашел в телефонной книге. Чтобы не забыть.
– Что же не позвонили? Я здесь живу постоянно. И контора у меня есть.
– Не хотел беспокоить.
– Похоже, вам надо было кого‑то побеспокоить. Похоже, не так уж у вас много друзей.
– Почему, друзья есть, – сказал он. – Вроде бы. – Он повертел стакан на столе. – Не так легко просить о помощи, особенно, когда сам во всем виноват.?
Он устало улыбнулся. – Может быть, брошу пить. Наверно, все так говорят?
– На это уйдет года три.
– Три года? – Он был поражен.
– Средняя норма. Все вокруг изменится. Придется привыкать к тому, что цвета станут не такие яркие, звуки не такие громкие. Срываться будете, на это может уйти время. Люди, которых вы хорошо знали, покажутся чужими.
Многие из них даже станут вам несимпатичны, да и вы им тоже.