Зверь никогда не обнаружит своего присутствия, если кто-то есть поблизости. Он нападает лишь в случае, когда ему никто не мешает. Нагваль Элиас как одинокийсновидящий посещал, так сказать, свалку бесконечности, когда поблизости никого не было, а затем копировал все, что видел, не зная при этом ни назначения этих вещей, ни источника их происхождения.
И снова я понимал его, не испытывая никаких трудностей. Смысл сказанного нисколько не казался мне абсурдом. Я уже собирался сказать ему об этом, но он остановил меня движением бровей и продолжил свой рассказ о Нагвале Элиасе.
– Посещать его было для меня огромным удовольствием, – сказал он, – но в то же время источником странного чувства вины. Обычно я смертельно скучал у него – не потому, что Нагваль Элиас был занудой – просто Нагваль Хулиан не имел себе равных и портил кого угодно на всю жизнь.
– Но мне казалось, что ты чувствовал себя в доме Нагваля Элиаса уверенно и легко, – сказал я.
– Да, это так, но это и было источником моей вины и моих воображаемых проблем. Как и ты, я любил мучить самого себя. Думаю, вначале я нашел покой в обществе На-гваля Элиаса, но позже, когда я лучше понял Нагваля Хулиана, пошел его путем.
Он рассказал мне, что перед домом Нагваля Элиаса была открытая веранда, где у него размещались кузница и столярная мастерская. Этот дом из необожженного кирпича под черепичной крышей представлял собой огромную комнату с земляным полом, где он жил с пятью женщинам и-видящими, которые, по сути, были его женами. Кроме них, были еще четверо мужчин-магов, тожевидящих, которые жили в маленьких домиках вокруг дома Нагваля. Все они были индейцами из разных частей страны, переехавшими в Северную Мексику.
– Нагваль Элиас с большим уважением относился к сексуальной энергии, – сказал дон Хуан. – Он полагал, что, если она нам дана, мы должны использовать ее длясновидения и чтосновидение утрачено человечеством из-за его способности нарушить шаткое умственное равновесие впечатлительных людей.
Я учил тебясновидению так же, как он учил меня, – продолжал дон Хуан. – Он учил меня, что, когда мы спим,точка сборки смещается очень мягко и естественно. Умственное равновесие является не чем иным, как фиксациейточки сборки в привычном для нас месте. Во сне эта точка сдвигается, и посколькусновидение используется для контроля этого естественного сдвига и всновидении задействована наша сексуальная энергия, то, когда эту энергию растрачивают на секс вместосновидения, результат подчас оказывается катастрофическим. В этом случаеточка сборки усновидящих сдвигается в неправильное положение и они лишаются рассудка.
– Что ты хочешь сказать этим, дон Хуан? – спросил я, чувствуя, чтосновидение не является основной темой нашего разговора.
– Ты –сновидящий, — сказал он. – Если ты не будешь осторожен со своей сексуальной энергией, то можешь подвергнуть себя опасности неправильных сдвиговточки сборки. Минуту назад ты был озадачен своими реакциями. Это значит, что твояточка сборки двигается не совсем правильно, поскольку твоя сексуальная энергия не сбалансирована.
Я сказал что-то глупое и неуместное о сексуальной жизни взрослых мужчин.
– Наша сексуальная энергия – вот что управляетсновидением, — повторил он. – Нагваль Элиас учил меня, – а я учил тебя, – что ты используешь свою сексуальную энергию или для занятий любовью, или длясновидения. Третьего не дано. Причина, по которой я заговорил об этом, заключается в том, что твои трудности в понимании нашей последней темы –абстрактного – связаны с серьезными проблемами со сдвигомточки сборки.
Так же было и со мной, – продолжал он.