Своими пажами я доволен, была уже возможность в верности и храбрости убедиться. Хотя, как и все по — молодости, пацаны ужасные раздолбаи.
— А вот не врать мне! Ботфорты давай — туфли в топку… Хорст, а вы чего замолчали? Продолжайте, я все слышу…
— А они ожидают, что я явлю господину барону их задолженность, — язвительно проскрипел аудитор и выудил записную книжку. — И я ее явлю таки…
— Являй… — я топнул ботфортом об ковер. — Нормально? Или может серые одеть?
— Как влитые сидят! — поспешили заверить пажи и дружно покраснели.
— Значится… — казначей поправил очки. — Три сюрвейра и три патара за господином Клаусом и столько же за господином Иостом, но за ним, еще прошлый должок в три патара. Говорили…
— Мы отдадим! — поспешил заверить Иост прерывая аудитора.
— А куда вы денетесь, жалование я вам выдам только с разрешения господина капитана, да и то, за вычетом оных сумм… — Казначей мстительно улыбнулся. — А еще они обзывали меня скопидомом и кочерыжкой. Требовали должок пролонгировать и не упоминать вам об оном. Господин Клаус, так вообще грозился на вертел надеть.
— Было? — я обернулся к пажам.
Покаянные лица…
— По какому случаю деньги брали? Жалованья не хватает? Или не платят вам его? — я изобразил свирепый гнев. — Молчать! А вы обер — аудитор? Кто вам разрешил кредитовать из казны сих господ? Молчать!
Немного поорав, я успокоился. Переигрывать не стоит. Как раз в меру, себя гневного изобразил. Честно говоря, распекать не хочется обе стороны. Дело?то обычное… Но воспитательный момент надо соблюсти.
— Мы… — замялись пажи.
— Я… — не отстал от них казначей.
— Молчать. Вы Хорст, выдайте им жалование, конечно за вычетом задолженности. И оштрафуйте каждого на два патара… Нет, на три! Все, можете идти.
Дождался пока довольный казначей уберется и поинтересовался у пацанов:
— Деньги на девок спустили?
— На них… — понуро кивнул Клаус. — Как?то само по себе вышло…
— Тут у нас сладилось с камер — фрау баронессы Зельдбах… — покаялся Иост. — Подарки и все такое… Да и сами приоделись. А еще в кости господину Уильяму ван Брескенсу, немного проигрались. Клянемся, больше не повторится господин барон!
Я немного помедлил изображая задумчивость, а потом вынул из шкатулки флорин:
— Ловите шалопаи…
— Господин барон! Да я…
— Ваша милость! Да мы…
— Не благодарите. К казначею больше не подходить. Невместно вам. Лучше попросите у меня, но не факт, что денег дам… Узнаю, что в кости играете — накажу — это вовсе пустое занятие. Опять же вам невместно. Лучше в шахматы научитесь играть. Что застыли? Берет давайте. Да не тот. Черный… И тащите футляры с перьями раздолбаи… Я вас научу службу служить…
Довольный своим педагогическим талантом предстал перед зеркалом, являющем собой здоровенный, полированный лист металла. Других пока просто не придумали.
Эх… хорош барон. И беретка с павлиньими перьями лихо заломлена. При дворе береты уже давно не носят, а мне все равно — настоящий гасконец берету не изменяет, да и не нравятся тюрбаны с бургиньенами.
На шее золотая цепь с орденом в виде дракона попираемого крестом. Так и называется — орден Дракона. В составе кавалеров этой награды сплошь особы монаршей крови, ну и я… Что неимоверно льстит. Мне, конечно…
На пальцах несколько перстней — в отличии от придворных щеголей, я меру знаю, их всего три, но за каждый из них можно купить боевого дестриера*. И за каждым перстнем своя история. Вот этот к примеру… Хотя я кажется уже рассказывал? Словом, ни один из них я не покупал. Два дарены, а один снят с трупа, который я же и организовал.
На перевязи эспада* с клинком в виде фламберга*. Великой красоты и ценности оружие. Эспаду я взял трофеем, еще в самом начале своей средневековой эпопеи, победив на поединке виконта де Граммона, лейтенанта королевских лучников. Поспорили о достоинствах дам сердца. Впрочем, обошлось без смертоубийства — расстались вполне друзьями. Клинок всего раз в деле побывал. В кондадо Фуа, я им дрался с бароном Шарлем д'Айю за сердце дочери Франции принцессы Вианской, Андорской и Беарнской Мадлен Французской. Редкой красоты женщина! Прирезал конечно барона, хотя и он мне дагой ногу пробил. Все равно из этого поединка ничего не вышло. Обломали меня с Мадлен — вынужден был бежать из кондадо самым постыдным образом. В чемодане…
Эх… горячая пора была. Хотя, порой мне кажется, время это так и не закончилось. Ладно… хватит предаваться воспоминаниям. Стареть что ли стал? Точно стареть — вот же пряди седые проглядывают. Не беда… подкрасим.
Еще раз оглядел себя в зеркало и поправил шевелюру. Патлатый я, шо хипстер, да еще слегка завитый по местной моде. Не подумайте ничего плохого — просто дань времени, ептыть…
Вот теперь нормально. Худоват правда, но это дело наживное. Зато бородка, бородка?то какая лихая. На придворных дам действует убойно.
Ну, где ты Великий бастард Бургундии Антуан? Знаю же, не просто так тебя ко мне занесло…
4
— У меня две новости Жан. — Антуан усмехнулся глазами. — Одна хорошая, а другая не очень. Вернее, совсем нехорошая. Так с какой мне начинать?
Вот так… Прямо как в анекдоте. Но Великий бастард его точно не знает. В самом деле с какой?
— Конечно с хорошей, Ваша светлость. Настроение себе, я еще успею испортить.
— Верней, его вам испорчу я! — хохотнул Антуан и отсалютовал мне бокалом из чеканного серебра.
— Я не против ваша светлость.
— Отличное вино… — Антуан пригубил из бокала. — Случайно не из того бочонка?
И заржал довольный своей шуткой. А мне почему?то не смешно…
Вообще Антуан славится своим умом и предусмотрительностью. Как по мне, он превосходит в оных своего сводного брата. При этом весьма благородный и рыцарственный вельможа. И вояка прекрасный. У него, в отличии от Карла, хватает благоразумия не лететь в атаку впереди всех на белом коне с шашкой наголо. Но вот шуточки его…
— Жан, вы помните свою просьбу ко мне? — продолжил бастард.
— Конечно помню ваша светлость. И неизмеримо благодарен за согласие поучаствовать.
— Пустое… — отмахнулся Антуан. — Вы мне оказали неизмеримо большую услугу. И еще окажете… Так что, я только рад помочь. Человек нужный вам найден. Только вот возникает один вопрос…
Бастард сделал длинную паузу, выдавая свое желание заранее получить мой ответ, на свой, так и не заданный вопрос. Умен… В этом не откажешь. И какой же вопрос у него возникает?.. Просил я его разыскать некого Пьера Ле Горжиа. Антуан имеет такие возможности. Тайная служба в Бургундии существует, при этом весьма с развитыми связями во всех странах Европы. А Великий бастард, согласно некоторым источникам, если эту службу не возглавляет, то курирует точно. Значит нашли урода? Нашли ублюдка, от руки которого пал мой отец…
— Какой, ваша светлость? — осторожно поинтересовался я, стараясь не выдать свое нетерпение.
— Отличные пулярки… — проигнорировал мои слова Антуан. — Надо своего бездельника повара отправить к вашему на выучку… М — м — м… просто отлично!!! Мускат и шафран очень оттеняют вкус…
Я промолчал, хотя готов был задушить скотину. Верней не я, а настоящий Арманьяк прочно поселившийся в моих мозгах. Хотя, я лично тоже не против услышать хруст плоти убийцы под своим клинком. Есть личный повод ненавидеть ублюдка. Ну, рожай скорей…
— Сей человечек, будучи в подпитии хвастал, что собственной рукой лишил жизни последнего графа божьей милостью, а не милостью короля…
— Графа Жана V д'Арманьяка… — закончил я за Антуана. — Да, ваша светлость. Так и есть…
— Напрашивается вопрос барон. А зачем вам оный человечек? Не в связи ли, с вышеупомянутым прискорбным событием?
— Именно в связи с ним, ваша светлость… — я коротко кивнул. — Долги всегда надо отдавать.
— Вы правы… — задумчиво сказал бастард, медленно и тщательно вытирая пальцы льняной салфеткой. — Надо отдавать…
При этом, Антуан буквально пронзал меня своим внимательным взглядом.