– А может, он просто вышел куда-нибудь? – всплыло спасительное предположение.
Немного взбодрившись, Лика постаралась привести себя в порядок. Но, несмотря на все усилия, из зеркала на нее смотрело опухшее лицо с покрасневшими от слез глазами.
– Бог с ним, мне не на светский раут, – прошептала она дрожащими губами и тронула машину с места.
К Грининому дому Лика подъехала, когда почти уже совсем стемнело. Ни одно окно не светилось. Пошарив под крыльцом, она отыскала ключ, который он всегда держал там для нее. Быстро пробежав по пустым комнатам, обнаружила маленькую записку на кухонном столе, которая гласила, что ее славный друг уехал по делам в район.
– Да… Там ты можешь разъезжать больше недели, – совсем приуныла она, плюхнувшись на табуретку.
После недолгих раздумий Лика решила переночевать у Григория. Не тащиться же через весь город темной ночью. Да и дверь не открывается.
– О боже мой! – схватилась она за голову. – Я же совсем забыла! Дверь!..
Страшные картинки замелькали перед глазами. По всему выходило, что к ней в квартиру кто-то проник и этот кто-то влез от соседей. Этим и объяснялась поломка замков сразу в двух квартирах. Возможно, когда она пыталась открыть дверь, тот человек все еще находился там.
– Ничего не понимаю… – Лика вскочила и, как всегда бывало в тяжелые минуты жизни, принялась мерить шагами комнату. – Кто же тогда передал записку? Ничего не понимаю…
Она открыла холодильник и достала бутылку кефира. Глотая кисловатую, приятную на вкус жидкость, Лика пододвинула к себе телефонный справочник и принялась перелистывать страницы.
– Ага, вот! – обрадованно воскликнула она, подчеркнув острым ноготком нужную фамилию.
После четвертого сигнала трубку наконец сняли, и сонный женский голос произнес:
– Алло. Говорите.
– Здравствуйте. А Лешу можно? – Лешей звался один из Димкиных приятелей. Он часто приходил к ним и всегда бывал предельно вежлив. Этим и объяснялся тот факт, что Лика решила позвонить именно ему.
– А кто его спрашивает? Милочка, вы хотя бы знаете, который час? – недовольно буркнула женщина.
– Извините, это Димина… – она замялась, не зная, как себя назвать.
– А… понимаю. Анжелика Владимировна, если не ошибаюсь? – потеплевшим голосом спросила мать Алексея.
– Да, это я. Простите, я не знаю вашего…
– Нина Николаевна, – мягко перебила ее женщина. – Алексея нет, но он недавно звонил, предупредил, что будет поздно.
– Понятно. Нина Николаевна, а он случайно не сказал – Дима с ним? – сиплым от волнения голосом спросила Лика.
– Нет, милая. Он ничего не говорил о нем. А что, что-нибудь случилось? – обеспокоилась Нина Николаевна.
– Да нет. Не знаю, – обреченно вздохнула Лика. – Его сегодня весь день не было дома. Я беспокоюсь. Если вас не затруднит, узнайте, пожалуйста, у Алексея что-нибудь.
– Хорошо, хорошо. Не надо так волноваться, – поспешила успокоить ее Лешина мать. – Вы ведь знаете этих ребят. Может, девушка какая-нибудь или еще что… Не переживайте.
– Спасибо вам, Нина Николаевна. Я не сильно побеспокою вас, если еще перезвоню?
– Звоните, конечно. – Нина Николаевна шумно зевнула в трубку. – Леша обещал быть часа через два. Всего доброго.
Она повесила трубку, оставив Лику наедине с ее сомнениями и страхом. Почти машинально она набрала свой домашний номер и чуть не подпрыгнула, когда ей ответил грубый мужской голос:
– Кого надо?
– А… а… а вы кто? – наконец выдохнула она. – Кто вы, черт бы вас побрал?
– А вот и мамка объявилась, – поганенько захихикали в трубку. – Записку получила?
– Что ты делаешь в моей квартире? – пролепетала Лика, задыхаясь от ужаса. – Где мальчик?
– А где деньги? – вопросом на вопрос ответил ей незнакомец.
– А сейчас наберу 02, и ты, гад, будешь объясняться не со мной, – обрела наконец голос Лика.
– А вот этого делать не надо, – осторожно предупредил ее ночной гость. – Если хочешь пацана живым увидеть, сиди и не рыпайся. Поняла?!
– Д-да, да, – закивала она головой, словно он мог ее увидеть. – Что мне нужно делать?
– Тебе же передали записку, – снова заухмылялся он. – Гони деньги – получишь пацана. Чем быстрее, тем лучше.
– Но я не могу, это слишком много, – запротестовала она.
– Твой муженек тебе отстегнет, не поскупится. Ведь он любит тебя? Ведь так?
– Любит, – согласилась Лика. – Но он далеко и приедет не скоро.
«Господи, зачем я ему все это говорю? Лишний козырь в его руки», – промелькнуло у нее в мозгу.
Словно прочтя ее мысли, незнакомец произнес:
– Тем лучше для тебя. Не думаю, что твое прошлое его порадует.
– В моем прошлом нет ничего, что могло бы мне навредить, – оскорбилась Лика.
– Да? А как же твой Гриша? Этот бандит-убийца…
– Он никого не убивал, – всхлипнула она.
– Разговор не о нем, – грубо оборвали ее на полуслове. – Расклад такой – ты нам деньги, мы тебе пацана. Срок – один день.
– Подождите, подождите, – взмолилась Лика. – Я не успею, дайте мне время.
Не дослушав, на том конце повесили трубку. Уронив голову на скрещенные руки, Лика разразилась рыданиями. Отчаяние подступило к горлу и вырывалось наружу судорожными всхлипами:
– Что же мне делать?! Что же это?! Гриня, ты-то где?! Кто мне еще поможет, кроме тебя?! Где мне взять эти проклятые деньги?!
Она не осознавала, сколько прошло после телефонного звонка, но этот временной промежуток показался ей вечностью. На негнущихся ногах Лика прошла в комнату, когда-то гостеприимно предоставленную ей Григорием, и без сил рухнула на кровать…
– Ну, что она?! – напряженно вглядывался говоривший в мужчину, который держал телефонную трубку.
– Вроде клюнула! – озабоченно потер тот шею. – Лишь бы в милицию не ломанулась…
– Не должна. Она не дура.
– Думаешь?..
– Что-что, а дурой ее не назовешь. Сколько я ее знаю, столько удивляюсь.
– Что же в ней такого удивительного? – заинтересовался мужчина. – Красавица, конечно, каких поискать, а так…
– Не скажи… Внешность, конечно, само собой, но что-то в ней есть.
– Что?!
– Не знаю, – говоривший тяжело вздохнул. – Ладно, пора сваливать. Кто знает, что ей придет в голову? Возьмет и приедет сюда.
– Ночью-то? Зачем?
– Как зачем? – коротко хохотнул говоривший. – Это все-таки ее квартира. Пошли. Если денег завтра не будет, приготовим сюрприз. Думаю, ей понравится.
Они тихонько рассмеялись и, подсвечивая себе карманным фонариком, двинулись к выходу. Внимательно оглядев лестничную площадку, двое вышли из квартиры, осторожно прихлопнув дверь. Так же крадучись, они подошли к лифту и нажали кнопку вызова.
В тот момент, когда двери лифта закрылись и кабина медленно поползла вниз, из квартиры на лестничную клетку вышел пожилой мужчина, недоуменно тараща глаза на дверь, которую только что закрыли эти двое.
– Ничего не понимаю… – недоуменно пожал он плечами. – Сумасшествие какое-то. Ладно, завтра разберемся…
С этими словами он прошаркал к себе, предварительно еще раз бросив внимательный взгляд на соседнюю дверь.
– Не жильцы, а сплошная загадка…
Тупая боль пульсировала в висках, мешая открыть глаза. Лика заворочалась и глухо застонала.
– Черт! Наверняка давление на нуле, – прошептала она, скатываясь с кровати.
Попыталась подняться и едва не упала. Перед глазами поплыли темные круги, тошнота подкатила к горлу противным комком. Чувствуя, что ей с этим не справиться, Лика почти бегом, насколько позволяло ее состояние, кинулась к раковине. Спазмы рвоты выворачивали наизнанку желудок, слезы застилали глаза. Открыв воду, она сунула под холодную струю голову и, охая и стеная, принялась умываться.
Когда наконец мир перестал вращаться вокруг нее, Лика обмотала голову полотенцем и опустилась на табуретку. Дрожащими руками расправляя спутавшиеся пряди мокрых волос, Лика корила себя за вчерашнее. Волноваться ей было нельзя, и она это знала прекрасно. Подобные волнения кончались, как правило, приступом гипотонии. Но ей никогда не было так плохо, как сегодня.