— Не любишь ты меня, уйду я от тебя, — пропел Выдриков, начиная ногой, обутой в чёрный шлёпанец, сгребать раскиданные самолётики.
— Это что за пляжный вид? — расхохотался Крутой, следя за работой своего заместителя. — Знаешь, голубая рубашка, коричневые брюки и шлёпки — это нечто!
— Ты на градусник смотрел? — обиженно возмутился Семён. — «Тридцать два» в тени! У меня пальцы на ногах преют.
— Иди уж, потливый ты мой, — улыбнулся Ярослав, склоняясь над столом и начиная заново читать договор на спецтехнику.
— А ты… а ты… няшка ты голубоглазая! — Выдриков чуть ли не прыжками достиг двери, двумя руками прижимая к груди свой аэрофлот.
— Кто–о–о?
— Ой, прости, у меня сто–олько работы, — протянул заместитель, выскакивая за дверь. Тут же по коридору пронеслась волна ржача.
— Клоун, — выдохнул Ярослав, возвращаясь к своим делам.
***
Прошла неделя. Фирма Крутого ежедневно пригоняла на карьер экскаваторы, и лишь изредка водители техники сообщали начальнику о появлении незнакомых машин, которые работали на противоположной стороне рытвины.
Ярослав устало откинулся на кресле и потёр свои виски указательными пальцами обеих рук. Глянув на наручные часы, он хмыкнул. Через четверть часа будет десять вечера.
«Заработался», — подумал мужчина, вставая из–за стола. Тут завибрировал его телефон, сообщая о приходе смс.
«Это кому я мог понадобиться в такое время?» — удивился Ярослав, нажимая на «конвертик».
Написанное гласило, что счёт мужчины пополнился на одну тысячу двести тридцать рублей. Следом пришло ещё одно сообщение: «Зашпаклевал, покрасил. Хватило. Вот сдача. Спасибо».
Крутой недоумевающе покрутил в руках телефон, нахмурившись. Восстановив в голове события прошлой недели, он вспомнил об аварии.
— Какой добропорядочный гражданин, — улыбнувшись, вслух сказал мужчина, выходя из кабинета, на ходу набирая в смартфоне: «Не за что».
Вечер пятницы не сулил мужчине ничего хорошего. Полтора месяца назад он расстался со своим партнёром, который нашёл себе по версии последнего кого–то не так сильно загруженного работой и, что вероятнее всего, побогаче.
Вернувшись домой, Ярослав накормил Быстрика, нашинковав тому в миску капусты и налив в блюдце молока. Черепаха «шустро» поползла в сторону угощения.
Потратив десять минут на переодевание в чёрные джинсы и такого же цвета футболку, Крутой, захватив с компьютерного стола шлем, вернулся на кухню. Быстрик как раз уже заканчивал свой марафон. Он крутил своей головой, решая, с чего начать — с молока или с капусты. Чего–то про себя решив, черепах повернул голову в сторону хозяина, жалобно на него посмотрев.
— Лентяй, — попенял ему русоволосый мужчина, но сдвинул посуду с едой вместе. — Приятного аппетита.
Ярослав любил кататься по городу на своей «Ямахе». Обожал ощущение скорости, ветер и свободу. И сейчас, разогнав мотоцикл до ста километров в час, он вырулил на дорогу, по которой в это время никто не ездил. Асфальт освещался лишь светом от передней фары. Внезапно из темноты вынырнула машина, которую Ярослав заметил слишком поздно. Резко нажав на ручку тормоза и развернув мотоцикл боком, мужчина всё равно влетел в задний бампер «десятки», падая с транспорта. Приземление было удачным, если можно так сказать. Стесав локти и ударившись коленом обо что–то твёрдое, Крутой оказался в траве, растущей на обочине. Пошевелив конечностями, мужчина с облегчением понял, что ему несказанно повезло — переломов и растяжения не было.
— Эй, чувак, ты там жив? — раздался голос из темноты. Тут же включились фары на машине. Дверца хлопнула, и послышались осторожные шаги. — Если нет, то подвинься — рядом лягу!
Ярослав хмыкнул, лёжа стягивая с головы шлем.
— Тебе что, обочины мало? — хрипло спросил он, вглядываясь в размытый силуэт. — Ложись где хочешь.
— Так ты жив — поэтому отменяется, — голос говорившего повеселел. — Бли–и–и–н, ну почему снова–то? Я её только починил!
— Какого хрена ты тут стоишь без включённых фар или хотя бы габаритов? — рыкнул Ярослав, с кряхтением поднимаясь.
— Эм, понимаешь, я бы с удовольствием включил всё вышеперечисленное… только куда я себе фару–то воткну? — схохмил незнакомец, оказываясь в свете, излучаемом пристроившейся на асфальте «Ямахой».
— В зад! — рассматривая высокого черноволосого парня примерно тридцати лет, доверительно сообщил Ярослав.
— Что–то слишком много желающих на мою задницу, — горестно вздохнув, посетовал незнакомец.
И тут Крутой рассмотрел номер «десятки».
— Дела–а, — протянул он. — Я смотрю, в этот раз тремя тысячами семьсот семьюдесятью рублями ты не ограничишься.
— Что?
— Говорю, твой зад уже неделю притягивает мою технику, — с удовольствием пояснил Ярослав, поднимая мотоцикл и рассматривая повреждения. — Самостоятельно до дома добраться смогу, — сам себе пояснил мужчина.
— Так это был ты? Ты не пострадал? Кстати, меня Вадим зовут, — повторно пострадавший подошёл вплотную к Крутому. — Прости, я не думал, что здесь кто–то ездит. Впереди сады, а спать захотелось — жуть!
— Я. Серьёзных травм нет. Ярослав. Ты придурок.
— Ого, как ты себя ласково, — Вадим стряхнул травинку, что запуталась в коротких волосах Ярослава. Крутой дёрнулся. Мимолётное касание, пусть даже не с целью соблазнения, вызвало определённую реакцию тела, слишком давно не имевшего физических контактов.