А сейчас Кэсл только собрался спуститься по четырем каменным ступеням на Пикадилли, как его окликнул привратник:
— Бригадир [младшее генеральское звание в сухопутных войсках и морской пехоте Великобритании] Томлинсон хочет видеть вас, сэр.
— Бригадир Томлинсон?
— Да. Комната А-три.
Кэсл встречался с бригадиром Томлинсоном лишь однажды, много лет тому назад — куда больше, чем ему хотелось бы думать, — в тот день, когда его приняли на службу и когда он поставил свою подпись под Актом о хранении государственных тайн, — бригадир был тогда младшим офицером, а может быть, даже и офицером еще не был. В памяти Кэсла остались лишь черные усики, зависшие, словно неопознанный летающий объект, над абсолютно белой промокашкой — очевидно, такой девственной из соображений безопасности. Единственное пятно на ее поверхности оставила подпись Кэсла под Актом — лист этот, почти несомненно, оторвут и отправят в печь для сжигания бумаг. Дело Дрейфуса показало [Альфред Дрейфус, капитан генштаба французской армии, в 1894 г. был осужден по несправедливому обвинению в выдаче военных секретов Германии; утечка информации из французского генштаба действительно происходила, но виновен в ней был другой офицер — Эстергази] всю опасность пользования мусорными корзинами еще сто лет тому назад.
— По коридору налево, сэр, — напомнил Кэслу привратник, увидев, что он направляется не туда.
— Входите, входите, Кэсл, — раздался голос бригадира Томлинсона. Усы у него теперь стали такие же белые, как промокашка, и с годами под двубортным мундиром появился животик; неизменным осталось лишь его непонятное звание. Никто не знал, в каком он раньше служил полку, да и существовал ли вообще такой полк: в этом здании все воинские звания подвергались сомнению. Ведь звание вполне могло быть частью «крыши». — По-моему, вы не знакомы с полковником Дэйнтри.
— Нет. Не думаю… Как поживаете?
Несмотря на элегантный темный костюм и длинное злое лицо, Дэйнтри производил впечатление человека, действительно проводящего — в противоположность Дэвису — много времени на воздухе. Если Дэвис при первом взгляде казался завсегдатаем букмекерских контор, то Дэйнтри, несомненно, принадлежал к числу тех, кто скачет по роскошным угодьям или пустошам, охотясь на куропаток. Кэсл обожал молниеносно набрасывать портреты своих коллег — было время, когда он даже запечатлевал их на бумаге.
— По-моему, я знавал вашего кузена в Корпус-Кристи [колледж Оксфордского университета; основан в 1517 г.; так же называется один из колледжей Кембриджского университета, основанный в 1352 г.; название происходит от латинского выражения «Тело Господне»], — сказал Дэйнтри. Произнес он это вежливым тоном, но видно было, что он немного спешит: по всей вероятности, боится опоздать на вокзал Кингс-Кросс, откуда отправляются поезда на север.
— Полковник Дэйнтри — наша новая метла, — пояснил бригадир Томлинсон, и Кэсл заметил, как передернуло от этого сравнения полковника Дэйнтри. — Он принял от Мередита службу безопасности. Но я не уверен, что вы встречались с Мередитом.
— Вы, очевидно, имеете в виду моего кузена Роджера, — заметил Кэсл, обращаясь к Дэйнтри. — Я много лет не видел его. Он получил диплом первой степени на большом выпускном [выпускной экзамен на степень бакалавра искусств и философии в Оксфордском университете (разг.)]. По-моему, он служит теперь в казначействе [министерство финансов в Великобритании; официально возглавляется премьер-министром].
— Я обрисовал полковнику Дэйнтри нашу расстановку сил, — продолжал бригадир Томлинсон, строго держась своей волны.
— А я изучал закон. С трудом получил диплом второй степени, — сказал Дэйнтри. — Вы, по-моему, занимались историей?
— Да. И еле-еле получил диплом третьей степени.