— Норм, — коротко кивнул Карл, — дай взаймы пятихатку. Ты меня знаешь. Куклу продам и отдам все.
— Блин, Карл. Ты, наверно, уже полсотни косарей всем задолжал, — Айрат сунул руку в карман и протянул двести рублей.
— Не, — мотнулась голова Карла, — Меньше. Я помню всех, кому должен. У меня тут все записано, — он ткнул пальцем себе в лоб.
— Ага, — хохотнул Айрат, — я заметил.
— А, нет! Это не то, что ты подумал. Это моя мотивация. Если мне не хочется работать, я подхожу к зеркалу и читаю, — пытался объяснить ситуацию Карл.
— Так ты бы написал что-то другое. Ну там… не знаю… «Ничтожество» или «Бездарь». Чем это слово может мотивировать?
— Я решил, что, пока не доделаю куклу, у меня не будет секса. Вообще, понимаешь? Даже с собой.
— А, ну это хорошая мотивация. Ладно, Карл, я пошел. Сегодня не зайду. Мне после универа на работу. Так что до завтра, — и Айрат продолжил движение вниз.
— И я помню, сколько тебе должен, — крикнул ему вслед Карл, — три двести.
— Три пятьсот, — не оборачиваясь, ответил ему Айрат.
Их странной дружбе исполнилось пять лет. Именно столько времени прошло с тех пор, как семья Айрата переехала в эту двухкомнатную малогабаритную хрущевку с видом на помойку. И именно столько лет прошло с их первой встречи тут, на обосанных и облеванных ступеньках подъезда. С тех пор Карл совсем не изменился. Все та же нечесаная голова, на макушке которой каким-то чудесным образом держалась маленькая цветастая феска, все тот же старый пестрый восточный халат. Для Айрата Карл так и остался загадкой. Он не знал его национальности и точного возраста, да и не был уверен, что имя Карл настоящее.
Карл был кукольником-самородком, причем достаточно известным в узких кругах художников и коллекционеров. Раз в три-четыре месяца он представлял миру очередной шедевр, продавал куклу, получал очень приличные деньги и тут же закатывал вечеринку. К нему толпами ходили разношерстные люди, которых он кормил и поил. Он раздавал все долги и делал подарки друзьям. Но деньги быстро заканчивались, друзья пропадали и «папа Карло» снова садился за очередную куклу. Карл не пил, не баловался дурью, но по его внешности и манере говорить казалось, что он под вечным кайфом или в длительном запое. В его руках всегда был навороченный вейп, и при разговоре он пускал облака ароматного пара в лицо собеседника.
Несмотря на странности Карла, Айрату он нравился. С ним было уютно душой. Айрат любил приходить к кукольнику в дом и вести с ним долгие беседы за жизнь, вдыхая аромат пара.
Закрыв за братьями и сестрой входную дверь, Эля кинулась в ванную комнату. Она ненадолго замерла перед зеркалом в ванне, разглядывая свое лицо. Она не была красавицей. Бог наградил ее точеной фигуркой, но обделил красотой лица. Оно было широким и по-мужски угловатым, с резко очерченными скулами, длинным птичьи носом и небольшими тонкими губами. Глаза были небольшими и смотрели на окружающий мир из-под густых насупленных бровей. Нет, не красавица, но… Стоило ей улыбнуться и заговорить, как ее лицо преображалось и несовершенства исчезали.
Эля наспех привела себя в порядок, забрав черные непослушные волосы в хвост, слегка припудрила лицо и мазнула блеском губы. Выйдя из ванны, она села на кухне, налила себе кофе и, закурив сигарету, взяла в руки телефон.
«Все ушли», — тонкий указательный пальчик ткнул в сенсор, и сообщение улетело получателю.
«Уже бегу», — бздынькнул в ответ телефон.
Эльвира залпом допила кофе, затушила недокуренную сигарету, поставила чашку в раковину и прошагала в туалет, откуда раздалось чертыхание и шуршание.
— Черт! — Эля возвратилась на кухню и выбросила в помойное ведро обертку от прокладки. — Ну почему именно сейчас?
В этот момент в дверь позвонили, и она кинулась в коридор. На пороге стоял коренастый мужчина лет сорока в дорогом плаще и с зонтом-тростью в руках. Как только дверь закрылась, тонкие руки Эли обвили широкую шею мужчины.
— Я так соскучилась, — выдохнула Эльвира вместе со страстным поцелуем.
— Я тоже скучал, воробушек, — мужчина спешно снимал с себя плащ, пытаясь отвечать на поцелуи.
— Только сегодня… — Эля замялась и выпустила мужчину из объятий, — сегодня ничего не получится. Месячные, — вздохнула она.
— Воробушек, неужели ты думаешь, что я прихожу к тебе только для этого? — улыбнулся мужчина, — мне просто приятно с тобой пообщаться. Не расстраивайся.
— Мы так редко бываем вместе, — Эльвира взяла его за руку и повела на кухню, — я просто мечтала о бешеном сексе с тобой, а тут такая неприятность, — она усадила мужчину на табурет, а сама устроилась на его коленях. — Ну, какие у тебя новости? Ты говорил с женой, Олеж?