Если он и удивился, что уже сегодня я бодр и свеж, то виду не подал и пригласил меня вечером к себе. Естественно, я тут же поинтересовался, чем мы будем заниматься.
— Сексом, — опрометчиво огрызнулся Глебушка, ещё не зная, что со мной и моими из всех щелей бьющими гормонами такие шутки плохи. Он явно не подозревал, что его невинная шуточка перерастет в сотню смсок, где я с грязными подробностями описываю, что хочу с ним сделать, что я хочу, чтоб он сделал со мной, и какие позы я всегда мечтал попробовать. В конце концов впечатлительный Глеб просто сунул мой номер в черный список и пообещал держать его там до тех пор, пока я не успокоюсь. То есть явно угрожал оставить его там навсегда.
Вечером я как ни в чем не бывало стоял на пороге его квартиры, а он как ни в чем не бывало меня пустил, хотя я до последнего был уверен, что он высунет руку из-за двери, покажет мне фак и отправит восвояси.
— Ну, проходи. — С явной гордостью и удовольствием Глебушка обвел пространство уже своей квартиры. Между прочим, всего лишь за день захламить квартиру так, как будто до этого в ней жили года три, это надо уметь. Глеб справился.
Пока я, открыв рот, разглядывал картины и постеры на стенках, Глеб копошился на кухне, обещая мне какой-то там суперский глинтвейн, которым мы будем отмечать его новоселье. Я бы хотел отметить его совсем по-другому, тем более что двуспальная кровать была соблазнительно не заправлена и своим видом буквально говорила «займитесь на мне сексом», но на всякий случай я промолчал. В конце концов, мне пока что даже и поцелуя не обломилось.
Глинтвейн оказался редкостной херней, но Глеб так его расхваливал и так гордился своим фирменным рецептом, что произошло чудо, и я уже в который раз не сказал того, что очень хочется. Уникальный, между прочим, случай. Кое-кто может собой гордиться.
Я потребовал, чтоб мне в деталях рассказали вчерашний день. Как я и предполагал, с отчимом Глебушка поговорил банальнее некуда, и я ещё минут двадцать сокрушался, что меня там не было, зато Глеб украдкой, думая, что я не услышу, выдохнул «и слава богу». Потом он рассказал мне о первом дне на заводе, затем мы немного поговорили о музыке и сериалах, найдя общие интересы.
— А ты, оказывается, можешь быть вполне нормальным подростком, — как будто бы с удивлением произнес Глеб.
— Не обольщайся, — предупредил я. — Я просто расслабился. Подожди немного — и сумасшествие ко мне вернется.
— Знаешь, а я ведь после первой нашей встречи был уверен, что при второй встрече утоплю тебя в той самой реке.
— Я оставляю неизгладимое впечатление.
— А вместо этого я поперся с тобой бар и слушал твои бредни.
— Потому что я умею заинтересовать собой.
— Умеешь. Я вот, например, совершенно не понимаю, как так получилось, что ты вошел в мою жизнь так быстро и так основательно, что я уже не представляю, что тебя когда-то в ней не было.
— Вот уж не знал, что у тебя такая любовь к пафосным речам, — фыркнул я. — Но ты лучше бы делом доказал, чем так распаляться. Сам же обещал поцеловать. Я жду, жду, а ты…
— Иди сюда.
— В смысле? — опешил я.
— Ох ты ж блядь, — выдохнул Глеб и сам ко мне подошел.
Это действительно было не похоже на все то, что я испытывал раньше. Может быть потому, что у Глеба было явно больше практики, и целовался он очень-очень хорошо, почти что профессионально. Губы у него были теплые и мягкие. Руки, обвивавшие мою талию — сильные. Я так увлекся анализом своих ощущений и рассуждениями на тему: «Можно ли умереть от нехватки воздуха во время поцелуя?», что пропустил тот момент, когда напускал Глебу в рот слюней.
— Придурок. — Он невежливо меня отпихнул, вытирая рот. — Я всё-таки тебя где-нибудь утоплю. Честное слово.
========== Глава 7. ==========
В понедельник я уточнил у Глеба, помнит ли он про мой день рождения, и, получив кивок в ответ, сообщил, что вообще-то терпеть свой день рождения не могу и не вижу смысл праздновать тот день, когда ты становишься на год ближе к смерти (что само по себе звучит не так уж и плохо), мне определенно точно не нужны все эти фальшивые, неискренние поздравления, и если Глеб попытается меня поздравить, жутко обижусь и, возможно, полезу драться.
— Расслабься, — усмехнулся Глебушка. — Не буду я тебя поздравлять.
После такого заявления я, естественно, весь вторник на него обижался. Он этого даже не заметил, и ему даже понравилось, какой я «загадочно-молчаливый», и он даже выразил надежду, что «почаще бы так», поэтому в среду пришлось брать дело в свои руки и напрямую, тщательно скрывая любопытство, спрашивать, что он мне подарит.
— Ты же не хотел, чтобы я тебя поздравлял?
— Может, теперь хочу. Что, у меня настроение не может поменяться?
— У тебя — может, — согласился Глеб и сказал, что точно не расскажет о своем подарке до дня икс.
В четверг я начал строить планы на секс с Глебом после празднования в кафе:
— Серьезно, восемнадцатилетний почти что девственник — это не смешно!
— Почти что девственник? Ты ведь уже занимался сексом! Ну, и вообще…
«Ну и вообще» — это он имел в виду наши совместно проведенные выходные. После того самого поцелуя я определенно вошел во вкус и лип к Глебушке при каждом удобном и неудобном случае. Он сначала сопротивлялся, а потом тоже проникся идеей и стал с энтузиазмом мне отвечать. Из-за эндорфинов, поступающих ему в мозг, он даже стал куда терпимее относиться к моим выходкам и даже, чего я совершенно от него не ожидал, стал вести себя очень романтично. Даже за руку меня брал, пока никто не видит. Кто бы подумал, что за этой маской равнодушия скрывается такая пылкая и чувственная натура. В общем, все вело к тому, что пора переводить дело в горизонтальную плоскость, и я, как только оказался с Глебушкой наедине у него в квартире, тут же собрался осуществить задуманное. Но меня отстранили, объяснив, что до моего совершеннолетия трогать меня не будут. Я намекнул, что бояться нечего и бутылочка уже откупорена, но Глеб был непреклонен, загонял про какие-то моральные принципы (и откуда они у него?) и предложил лучше сходить в кино. Кино было весьма посредственным, и на середине сеанса я заскучал настолько, что решил залезть Глебушке в штаны, где было гораздо интереснее. Он первые пять минут ещё пытался меня отстранить, но я был настойчив, и ему пришлось сдаться. Точнее говоря, ему пришлось стонать как можно тише.
— Почти, — пояснил я, — это в те пять раз, что я занимался сексом, мне не очень понравилось.
— То есть ты всерьез считаешь себя девственником? — уточнил Глеб.
— Почти девственником, — поправил я. — Но надеюсь, что в субботу я им быть перестану. И ты мне в этом поможешь.
— А с чего ты взял, что тебе со мной понравится?
— Не нарывайся на комплимент.
***
Утро началось с традиционных поздравлений родителей. Текст не менялся никогда. Мама на одном дыханье выпаливала «счастьяздоровьялюбвиудачи», папа «ну чтоб того, этого самого и чтоб побольше, ну короче, ты понял». Я, как всегда, делал вид, что жутко рад и вообще счастлив безмерно, что появился на свет.
Хотя что-то мне подсказывало, что, пожалуй, именно этот мой день рождения мне запомнится на всю мою жизнь. Ну ещё бы, ведь именно в этот день мой чертовски горячий парень (сам он, конечно, о новом статусе бойфренда пока не догадывался, но это никак мне не мешало считать его таковым) займется со мной жарким, страстным, первоклассным сексом. Лучший подарок на день рождения за всю мою жизнь. Лучше бы мне его год назад вместо приставки подарили, честное слово. Я был бы безумно рад.
Ближе к обеду Глеб отправил мне поздравительную смс-ку в моем излюбленном стиле «желаю не сдохнуть» и уточнил, все ли в силе.
— Ещё как! — подтвердил я.
Не учел я одного — того, что я всё-таки любимчик всея школы и мои одноклассники исключительно мужским составом могут без объявления войны нагрянуть в гости с поздравлениями. До этого момента я наивно полагал, что люблю сюрпризы. Безусловно, я мастер своего дела, когда требуется кого-нибудь послать, но только не в том случае, когда этих «кого-то» двенадцать человек. И все они очень радостные и зовут меня в клуб, обещая алкоголь рекой и распутных девок. Не соблазниться я не мог, хотя и не совсем понимал, что буду делать с распутными девками. Хотя с ними вполне себе можно было проконсультироваться по поводу моей первой ночи с Глебом. Если девки распутные профессионально, они наверняка должны знать тысячу и один способ расслабить нужные мышцы перед анальным сексом. Короче, празднование с одноклассниками сулило мне личную выгоду, и я согласился. Когда я от такого отказывался?