Да уж, подложил мне дядька свинью, ничего не скажешь. Ну ничего. Я не я буду, если не придумаю, как из этого всего выбраться.
И пусть старый свин Эгиль лопнет от злости!
.
Глава 3
Каменную Руку я покидала в большой спешке и случай как следует подумать выдался только после узлов на длинных прибрежных кусках. Вот тогда-то я и поняла кое-что очень важное: а ведь меня надули. Провели, как последнюю дурочку.
Нет, я конечно, почуяла какой-то подвох: старый хитрец Вемунд уж точно не хуже моего знает, что бесчувственное тело можно запросто доставить куда угодно, и совершенно без разницы, чье это тело - проводника, или какой-нибудь птичницы. Получается, ему с самого начала нужна была только Эйрин? Но это же глупо! В родовой книге яснее ясного сказано, как она попала в род, и только последний дурак не сообразит, что...
И вот тут я наконец вспомнила, кого мне так напоминает господин посланник. Дядину последнюю жену! Госпожу Эйдис, которую, если мне не изменяет память, до свадьбы звали госпожой Вейдис. Для дочери, пожалуй, старовата, значит младшая сестра..
Чем дольше я думала, тем яснее мне рисовалось все изящество дядюшкиной затеи.
Конечно же, он понимал, что Император не обрадуется вестям о возникшем прямо у него под боком королевстве. И что силой он ничего сделать не сможет: сил-то у Империи как раз и нет. От армии одно название осталось, а личные войска старших ветвей еще попробуй собери. Значит, придется гордость державную куда подальше засунуть до поры до времени и предложить наглому выскочке союз. Брачный, само собой - они самые прочные. Детей у Эгиля Справедливого нет, но ради такого дела и племянница сгодится.
Только не даром про дядьку когда-то говорили, что он в любом болоте будет самым хитрым гадом. Уж кто-то, а Эгиль про все полезные ритуалы и традиции знает побольше любого столичного законника. Вряд ли ему понадобилось много времени, чтобы , дойти до простой мысли: зачем отдавать единственную наследницу, если можно сделать кое-что получше. Ну, хотя бы взять последнюю из рода -меня то есть, - и какую-нибудь девицу из не слишком родовитых, да и провести обеих через ритуал принятия. Хоп -и вместо одной наследницы у тебя уже две, и все по закону. А дальше мою новоявленную сестру отправили бы к Императору, и тот бы принял ее как миленький, ведь формального повода для отказа нет, а оскорблять Эгиля без повода опасно и глупо. Меня же дядюшка оставил бы при себе, чтоб, в случае чего, можно было напомнить имперскому соседу: кто в род привел, тот может из него и выгнать. Кому же хочется оказаться вдруг мужем никому не нужной безродной девки? Ну да, после ритуала отречения наследница без левой кисти останется. И что? С таким-то приданым замуж и калеку возьмут. Главное, чтобы наследника родить смогла, а остальное неважно.
Вот радости ему было, когда оказалось, что я уже и сама уже с ритуалом подсуетилась, спасая бывшею Избранную. Эгилю всего-то и дел осталось, что правильного человека за нами отрядить да подсказать ему, как разговор вести, чтоб я сразу рогами уперлась, а рыжая впереди лошади в столицу поскакала. Ну и заодно аккуратно так подвести меня к пониманию: дядиным крылышком у меня больше шансов встретить старость, чем где-либо еще.
Хороший план. Каких-то три луны назад он бы непременно сработал, и я побежала бы к дядьке, как миленькая, да еще упрашивать бы стала, чтоб принял и защитил, да только теперь, после Исхода, виселицы и нижней дороги, напугать меня уже не так легко.
Ха! Да я не я буду, если не придумаю, как вывернуться из беды. Вот тогда-то и посмотрим, кто самый хитрый гад в нашем милом семейном болоте.
***
Наш лагерь в руинах встретил меня давно остывшим кострищем и перечеркнутым знаком "движение", кривовато нацарапанным на полу. Тут уж большого ума не надо, чтобы понять: это значит "никуда не ходи, жди здесь".
Здраво рассудив, что кроме Ингвара его тут оставить было некому, я устроилась в уголке подальше от сквозняка и приготовилась ждать. Возиться с костром не хотелось, да и дров было маловато, а от мысли о том, чтобы вставать и тащиться через полквартала в бывший городской сад, разросшийся в неопрятные, задыхающиеся под лишайниками дикие дебри, становилось худо. Да и нужды в нем особой не было. Мы ведь не просто так в развалинах кузницы устроились -пес с тем, что ни окон, ни дверей, ни даже крыши там давно и в помине нет, зато охранные знаки такие, что ни одна по-настоящему опасная тварь близко не подойдет.
Спать я, понятное дело, не собиралась. И глаза прикрыла так только, чтоб легче думалось.
Проснулась в полной темноте и в первый момент даже не поняла, что меня разбудило и и теперь не давало покоя, заставляя напряженно вглядываться в темноту. Спросонья, мне понадобилась целая вечность, чтобы сообразить: не смотреть надо, а слушать. А слушать-то, в общем, было нечего. Это было странно, ведь ночная тишина в здешних краях случалась не чаще, чем дождь из свежих булочек.
Помнится, первую ночь в руинах я глаз не сомкнула - все казалось, что проклятые твари визжат, рычат, орут и хохочут прямо у меня над головой. Потом, конечно, привыкла и не просыпалась даже от воплей птицы-плакальщицы, свившей гнездо на соседней крыше. Но разбудила меня все-таки не тишина.
И тут над руинами разнесся низкий рев, заставив мое сердце пропустить несколько ударов.
Вскоре ночь снова наполнились обычными шорохами, криками и возней, а я так осталась сидеть, закрыв голову руками и дрожа всем телом. В голову упрямо лезли то детские страшилки про Льетгеста Косматого и его волшебный рог, поднимающий мертвецов из могил, то не менее жуткие мысли о пробуждении древнего зла, опустошившего этот город. Что, если оно уже сожрало Ингвара и теперь ползет через руины на стук моего сердца?
Но усталость все-таки взяла свое, и вскоре я уже пробиралась через бесконечное болото к императорскому дворцу. Вот он уже совсем близко и зубчатые стены нависают прямо над головой, будто черные зубы вгрызаются в кроваво-алую плоть заката. Земля уходит из-под ног, и мутная болотная вода смыкается надо мной, а там, на дне пиршественный стол, богатый, как в сказке. И никого за ним, только тени мелькают да Эйрин на самом почетном месте. Платье на ней из камня, бескровные серые губы шевелятся, и до меня глухо, будто сквозь толщу воды, доносятся слова:
- На две луны опоздала... не стыдно тебе? А кто костер для Ингвара складывать будет?
Я кричу.
Вода льется в открытый рот, превращается в землю и... .
И тут я проснулась.
Вот только кошмар, похоже, даже не думал заканчиваться.
Тело за ночь затекло, стало как деревянное. Каждое движение отзывалось в нем такой болью, будто по мне всю ночь стадо ящеров топталось. Целую вечность я растирала ноги, шипя, как целый мешок болотных гадов, а когда, наконец, смогла подняться и доковылять до окна, то оказалось, что погода тоже приготовило мне сюрприз. Утреннее небо быстро темнело, а со стороны моря уже ползли тяжелые зеленоватые тучи.
Предки милостивые, за что вы меня наказываете?
Чего-чего, а приморских поселений я повидала достаточно, чтобы знать: в каждом из них обязательно есть подземное укрытие, достаточно большое, чтобы вместить людей, скотину и запас еды на несколько дней. И в каждом рассказывают сказки о Белой Старухе, выходящей из моря и несущей в мешке птиц с ледяными когтями. Помнится, в детстве я после этих сказок уснуть не могла - все боялась, что приснится мне эта старуха, с кровавыми дырами на месте глаз, слепо шарящая вокруг длинными белыми руками. Глупые детские страхи, да, но и кое-что от правды в этих россказнях тоже есть: зеленые тучи над морем означают, что вот-вот придет зимний шторм и крошечные острые льдинки, летящие по ветру со скоростью самострельного болта, убьют все живое на пол-лиги вглубь берега..