Нет, Спокойствие! Нужно взять себя в руки.
Часть
Так вот, значит, какое наказание он мне уготовил, двадцать четыре часа под присмотром? Да это эти чертовы педики у меня постоянно перед глазами.
Целый день, куда бы я не пошел, везде эти двое. Я никогда не был гомофобом, но эту парочку я терпеть не могу. Меня раздражает всё в них. Будь то поцелуи или даже взгляды. Кто им сказал, что так можно вести себя на людях? Ах, да! Я для них не человек вовсе. Так, просто — «Принеси, подай!».
Даже по ночам нет от них спокойствия. Эти постоянные скрипы и стоны мешают уснуть. Но и этого им мало. Только усну, стук в дверь: «Приготовь мне блины». Он делает это специально? Жрет десятками ночью эти блины и запивает литрами молока. Куда оно у него девается? Я же вижу, что на теле нет и грамма лишнего веса. Какого я такой наблюдательный стал? Зачем мне думать о его теле? Какая разница, что иногда на нем даже видны следы от спермы. Мне должно быть все равно, но… Это все раздражает меня!
— Ты плохо выглядишь в последнее время. — Спасибо за комплимент!
В очередной раз запихивая в себя блинчики, приготовленные мной, решил удостоить меня своим вниманием.
— Ты не заболел случайно? — Я спать хочу! Дайте мне выспаться и отдохнуть от вас!
— Все хорошо. — Не хватало мне еще его насмешек.
— У тебя один ответ «Все хорошо», только и я не слепой. На хореографии вялый весь, на пении не попадаешь в ноты. — А кто в этом виноват?
— Я исправлюсь.
— Может, хватит этих сухих ответов? Если что-то болит или тревожит — скажи. Я постараюсь это решить. — Сдохните, ты и твоя подстилка! И мне полегчает.
— Нет, спасибо, все нормально.
— Не хочешь говорить, завтра к врачу.
Так хочется показать ему факью, но я не доставлю ему такого удовольствия. Не сейчас, не время.
***
Доктор четко поставил диагноз. Истощение. Лечение: постельный режим два-три дня. Как же я обрадовался такой возможности. Хотя бы днем не видеть никого и отдохнуть от их присутствия.
Малыш язвительно намекнул, что я слабак, услышав от Славика диагноз. На что я про себя ответил: «Откуда у тебя столько энергии, чтобы полночи давать в зад?!»
Стоило двери с утра за ними закрыться, я запел от радости. Воля! Свобода! Пару часов полного покоя. И у меня уже давно были планы, как я проведу это время. Может, это банально, но я хотел включить на весь экран порно и, устроившись поудобнее… Не долго думая, так и поступил. И каково было мое удивление, когда вместо того, чтобы оценить достоинства порно-актрисы, меня заинтересовал мужчина. Смутился. Расстроился. Разозлился. Возбудился… И поддался соблазну. Кто же знал, что на самом интересном месте двери моей спальни резко откроются, и на пороге возникнет Вячеслав.
— Черт-т-т! Я подумал, ты тут с бабой!
Это я должен был возмутиться! Что-что, а быть застигнутым со спущенными штанами, не было моей мечтой.
— Я могу остаться наедине хоть на час?!
Натаскивая спортивки, я пытался прикрыть эрекцию, но тонкая ткань мало что скрывала.
— Можешь! — Он даже не попытался выйти или отвернуться. — Что ты там прячешь, я уже видел твою штуку, и не раз.
— А я не люблю, когда на меня голого смотрят!
— Нужно было раньше думать, когда снимался голышом в клипе! — Он впервые оговорился, что видел его.
А чего он на меня раскричался? Что он здесь забыл, если должен был быть с Малышом в студии?
Что-то мне подсказывало, что никого, кроме нас, в квартире нет.
— Почему вы вернулись?
— Нужно было, вот и вернулся. — Уклончивый ответ. Почему стоит и смотрит, а не уходит?
Подозрительно.
Сделав пару шагов навстречу, пришлось остановиться перед ним.
— Можно пройти?
— Ты куда?
— В ванную. Можно? Или и мыться я теперь буду в вашем присутствии?
— А ты хочешь, чтобы я смотрел?
— Нет!
Он повернулся в пол-оборота, позволяя протиснуться между ним и косяком, чем я попытался воспользоваться. Но не успел, его вопрос застал меня в проеме:
— А почему тогда предлагал?
— Я? Вам?! Когда?
Он приблизился, и первое, что я ощутил, как мой стояк уперся ему в бедро. Мужика это совсем не смутило, он слегка наклонился и прошептал мне на ухо:
— В данную секунду. Так что?
— Что «что»? — Я растерялся. Я отчетливо понимаю, о чем он.
Нужно лишь пошевелить рукой и слегка оттолкнуть, но я словно под гипнозом его голоса, шепчущего мне на ухо.
— Потереть тебе спинку? Или еще чего-нибудь?
Нет, чтобы сказать «Не нужно», я продолжал стоять, полностью теряясь в своих ощущениях. Словно все сейчас опустилось ниже пояса. Головка пульсировала, упираясь в него. Я заглотнул и прикрыл глаза. Такого возбуждения, как вызванного присутствием этого мужчины, я не испытывал никогда в жизни. Это пугает. Страх от осознания невозможности происходящего. Адреналин. Запах, который исходит от него. Легкое касание к моим губам. Я перестаю дышать. Нет, это не губы, потому что в ту же секунду его язык коснулся мочки уха.
— Я… — хотел сказать «…Хочу!», но он не дал это сделать, прижав сильнее палец к моим губам.
— Молчи, поздно. — Навалившись всем телом на меня, он стал целовать мою шею. Я пытался не дышать, но когда его рука коснулась моего члена, я застонал.
То, что последовало за этим, я даже не ожидал — он резко отпихнул меня в спальню, а сам шагнул в коридор.
— Ты чего так долго? Я устал ждать в машине. Ты нашел мой телефон? — Раздался голос Сани.
— Нашел.
— А что с инвалидом?
Вячеслав повернул голову, и посмотрел мне в глаза.
— Он спит.
Они ушли, а я, сидя на постели, в очередной раз не мог понять, что со мной происходит.
Ненавижу его. Ненавижу себя. Но больше всего ненавижу этого пацана, которому не сиделось в машине.
Часть
Странно, но после того случая все поменялось. И эти изменения удивили меня больше, чем то, что происходило раннее. Меня стали игнорить. Да-да! Это звучит странно, куда еще больше, но так оно и есть. Если раньше хоть иногда были минуты, когда Вячеслав со мной разговаривал, то сейчас и этого не стало.
Два предложения «Доброе утро» и «Спокойной ночи» - все, что я слышу от него уже неделю. Я этого не понимаю, как можно так работать. Может, он считает, что я в чем-то виноват? Тогда в чем? Я не приставал к нему, правильно? Не давал повода, верно? Что? Что тогда?!
В то же время Малыш стал опять проявлять чрезмерное внимание к моей персоне. Сегодня он вообще обнаглел, вошел в ванную, когда я в ней лежал, сел на ее край, закурил и стал рассматривать меня под водой.
— Что тебе?
— Послушай, может, я к тебе нырну? Пошалим.
— Шали в своей комнате… Сам знаешь с кем!
— Его нет. Уехал на встречу.
— А тебе час подождать слабо, как я понимаю? А может, у него проблемы с этим делом? — Вот чисто теоретически мне просто интересно.
— Я отвечу, если ты мне тоже скажешь, сколько у тебя было баб?
— Не считал. — Считать стало бесполезно, когда мне было еще…
— Много, значит.
— Значит — да.
— И я хочу много.
— То есть у босса много не получается? — Странно то, что я наблюдал, так у него не хило стояло.
— Что ты заладил. Я тебе сейчас о другом говорю. Я предлагаю тебе быть у меня одиннадцатым.
— Одиннадцатым?.. Нет, не хочу. Цифра не нравится. — Я взял на ладонь пену и подул в его сторону. Мыльный пузырь затушил его сигарету. Я посмотрел на его лицо и мокрую от пены чёлку. Сколько ему лет? Я до сих пор не знаю этого. Неужели правда, что он спит с ним еще по малолетке? И что происходит у него в голове? — Ты не любишь его?
Пацан посмотрел на меня серьезным взглядом.
— В том-то и проблема, что люблю. Думаешь, просто любить, когда тебе постоянно изменяют? А все, что делаю я — просто мщу. Представь, наступит время, когда он станет старым и никому ненужным. Я приду к нему, сяду у изголовья и стану рассказывать о всех разах, когда наставлял ему рога. Может, тогда ему это хоть будет небезразлично.